КВЕСТ

– Ты профессионал, Юра, и у тебя большой опят в твоем деле. Ответь мне, пожалуйста: что подсказывает тебе твоя интуиция и опыт?

– Если честно, то опыт ушел в подполье, – ответил Макеенко вполне искренне. – А вот интуиция пищит от радости: скоро наступит развязка, и будет она необычная, богатая на новую информацию. Я боюсь загадывать наперед, Дмитрий Иванович, но мне кажется, что форсировать события сейчас не стоит. Нет, я не говорю, что нужно сложить руки и ждать, чем же все закончится. Просто нужно продолжать делать свою работу и не упустить момент истины. Мне кажется, что, когда дети выйдут в новую программу, начнется самое интересное. Мы постараемся сделать все от нас зависящее, чтобы не пустить дело на самотек.

– Дай-то Бог, дай-то Бог… Ладно, Юра, иди, занимайся. Я скоро подойду.

Когда Макеенко ушел, Симонов достал пачку сигарет, открыл окно и закурил. Неожиданности, возникшие по ходу эксперимента, заставили его взяться за табак, слишком много душевных сил уходит на то, чтобы казаться внешне спокойным. Докурив, доктор спрятал сигареты и спустился в лабораторию. Войдя, он первым делом подошел к неподвижным пациентам, проверил параметры работы организмов. Не обнаружив никаких патологий, Симонов сел за свой компьютер, стал просматривать последние пропущенные записи. Он так углубился в работу, что лишь со второго раза услышал голос Макеенка. Помощник подзывал его к своему монитору.

– Дмитрий Иванович, они подошли к финалу нашей программы, – сообщил программист. – Смотрите.

На экране сквозь туман едва просматривалась странная изба, построенная на очень широком, в несколько метров в диаметре, высоком пне. Так называемая избушка Бабы Яги. Именно сюда должны были добраться младшие пилигримы и выйти из программы. Это произойдет, как только они войдут в избушку.

Дети осторожно шли по тропинке через лес, иногда огибая аномалии. Дважды Саша, удачно обойдя очередную ловушку, что-то поднимал с земли и клал в рюкзак. Что это было, Симонов рассмотреть не мог, как ни всматривался в экран. С каждым шагом детей напряжение нарастало. Когда до двери пилигримам осталось сделать всего несколько шагов, доктор так вцепился в спинку стула, на котором сидел Макеенко, что костяшки пальцев побелели.

Дети подошли к избушке вплотную, потоптались на пороге. Дверь открылась, и они зашли внутрь. Как только дверь захлопнулась, экран мигнул несколько раз и погас. На экране высветилась надпись: «Программа окончена».

В лаборатории повисла гробовая тишина. Все напряженно смотрели кто на экраны мониторов, кто на тела детей. Напряжение было так велико, что, казалось, воздух уплотнился, с трудом проникая в легкие.

Прошло десять минут, двадцать, но никаких изменений не происходило. Симонов понял, что ждать больше не имело смысла. Он пододвинул к себе свободный стул, стоящий рядом, устало опустился в него и спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:

– И что теперь?…

– Будем ждать, – так же устало ответил Макеенко.

Симонов никак не отреагировал на его слова. Хотелось верить, что не все еще закончилось, что произойдет чудо, но все говорило об обратном. И хотя организмы пилигримов функционировали безупречно, надежда таяла с каждой секундой.

В какой-то момент в душе что-то шевельнулось. Нет, скорее это была реакция на резкое движение со стороны Макеенка. Программист выпрямился, уставился на экран, а потом на выдохе произнес:

– Есть движение.

Симонов рывком пододвинулся к нему и посмотрел в монитор. Изображение избушки в лесу было четким. Более того, создавалось впечатление, что скрытые камеры снимают ее со всех сторон, так как изображение перемещалось на триста шестьдесят градусов вокруг собственной оси. А когда на экране вновь появилась стена с дверью, изображение начало увеличиваться, пока избушка не заняла весь экран. Потом она начала раскладываться на кубики и хаотично перемещаться в воздухе, словно превращалась в небольшой торнадо. А когда скорость достигла максимума, все изображение с экрана поплыло, словно жидкая краска со стены. То, что увидели Симонов и Макеенко, потрясло их не меньше.

– Быть не может, – прошептал доктор.

– Этого я ожидал меньше всего, – подтвердил программист.

– Мы сошли с ума, Юра.

– Боюсь, что нет. Только вот почему так?…

Глава 15

– Что такое «мамины бусы»? – повторила Марина.

– Артефакт такой, – ответил Саша, все еще осматривая окрестность. – Очень ценный, между прочим. Действует по примеру бронежилета.

– Тяжелый, наверное?

– Да нет. Бусы как бусы, и весят так же. Только вот создают они защитный экран, который защищает все тело и замедляет полет пули или любого осколка. А если их несколько, тогда и бронежилета никакого не надо. В человека, который носит на себе два-три таких артефакта, можно в упор выпустить весь магазин патронов из «калаша», и тому ничего не будет, разве что отбросит немного назад да несколько синяков появится.

– Нужно их обязательно найти, – заявила Марина. – Идем?