Квини

– Я понимаю, понимаю, – заверила меня Чески. – Но это чушь собачья, моя сильная и прекрасная черная королева, – добавила она с сильным угандийским акцентом, который переняла у своей матери и которым пользовалась, когда хотела подчеркнуть что-то важное.

– Может, Кассандра и права. Может, я и правда – бракованный товар, поэтому у меня все так и происходит с Томом, Тедом и другими, – сказала я, не обращая внимания на ее комплимент. – И главный во всем этом – Рой. Он постарался, чтобы от моей самооценки и следа не осталось.

– Неа, это не прокатит, – заявила Чески так громко, что ее голос эхом прокатился по округе. – Мужики того не стоят. А Кассандра? – Чески хмыкнула. – Она бесится, потому что ее мужик нашел себе хороший секс на стороне. Она просто тебе мстит, детка. Постоянно несет психоаналитическую белиберду, а сама себе помочь не может. Думаешь, у них все заладится? – она снова хмыкнула. – Пусть радуется, что я ей в челюсть не заехала. Как она вообще может рассуждать о твоей маме? Вся эта фигня у вас с ма…

– Чески, не надо, – остановила ее я, а потом вскрикнула и пригнулась, потому что живший на балконе голубь пронесся прямо над моей головой.

– Прости. Короче, буквально два месяца – и она начнет тебе названивать, рассказывая, что ей нужна помощь, чтобы вернуться домой, и что она так жалеет, что не послушалась тебя, и что берет свои слова назад. Так что не думай сейчас ни о чем. Выбрось из головы. Давай, идем в комнату, тут холодрыга.

Мы вернулись в квартиру, потирая замерзшие руки. Был морозный февральский день, воздух ледяной.

Я завалилась на диван, вскрикнув от прикосновения к холодной кожаной обивке. Чески подала мне лезвие и уселась на полу.

– Подай мне вон тот плед, будь другом, – она протянула руку.

– Может, включим обогреватель? – попросила я. – У меня так пальцы замерзли, что я тебе сейчас всю голову порежу.

– А за электричество ты будешь платить? – спросила, оборачиваясь, Чески.

– Это, вообще-то, твоя голова, Чески.

Она переползла через комнату и включила обогреватель. Мы вздохнули с облегчением, когда на нас повеял поток горячего воздуха.

– Ты не собираешься избавиться от этого голубиного гнезда? Это вроде как не очень гигиенично, – указала я на еще одну птицу, садившуюся на балкон.

– Я пыталась сбить его шваброй, но оно там наглухо застряло. Эти голуби ловкие, они устроили себе жилье там, где их не достать. Но я еще доберусь до них. Мне только нужен белый костюм.

– В смысле, брючный?

– Да нет, не выходной, Квини. Я про костюмы, которые агенты ЦРУ носят на месте убийства. Тогда уж я разделаюсь с голубями.

– А, ну да, извини, – ответила я, совершенно сбитая с толку. – Костюм ЦРУ.

Я глубоко вдохнула.

– Чески, что ты думаешь о психотерапии?

– Да ладно, меня эти голуби не настолько раздражают, – рассмеялась она.

– Нет, я имею в виду, когда человеку плохо. Ты знаешь кого-нибудь, кому она помогла?

– Квини. Я из Уганды. Думаешь, в моей семье кто-то может себе позволить просить о помощи? Ты просто забиваешь и живешь дальше. Если бы я сказала маме, что мне нужен психотерапевт, она бы отправила меня в Кампалу почтовым грузом.

– Я думаю, что мне он нужен, – сказала я. – Не знаю. Мне как бы все время очень хреново. И ничего не меняется. Та суровая тетка в клинике хотела меня записать на терапию, потому что решила, что я схожу с ума. Сперва она решила, что меня насильно держат на панели, а потом до нее дошло, что мне просто нравится секс, – пробормотала я. – Только вот, похоже, не так уж он мне и нравился.

– Значит, делай то, что тебе нужно. Думаю, я не самый подходящий собеседник для разговоров обо всех этих переживаниях, с которыми бегут к психотерапевтам.

* * *

Я возилась с волосами Чески, а она рассказывала мне про парня, который приглашал ее на свидания и обещал подарить туфли или что-то подобное. Я все время теряла нить рассказа, потому что в моей груди поднимались и утихали волны паники, и я постоянно пыталась их контролировать, параллельно улавливая какие-то ключевые слова из повествования.

– Ты меня слушаешь?

– Да. Прости. Что там с туфлями?

– Так вот, я такая – хватит намекать, говори, зачем тебе мой размер обуви? И он отвечает, что зашел в «Селфриджес»[13] купить мне туфли в качестве рождественского подарка, так что я бегом рванула туда, чтобы он вдруг не выбрал туфли, которые мне не понравятся, как тот парень, который купил мне нюдовые «лабутены», которые действительно выглядели как голая кожа, но только белой девушки.

Чески разочарованно покачала головой.

– В общем, я приезжаю, примеряю туфли, отдаю их ему, все отлично. Просто, как дважды два. И вот мы стоим на кассе; сперва он пытается торговаться, потом оплатить покупку четырьмя разными картами, и ни одна из них не была на его имя.

Чески обернулась ко мне.

Я тупо поглядела на нее.

– Ты как вообще? Обычно тебе нравятся мои рассказы, – сказала она, и на ее лице промелькнула тревога и разочарование.

– Нормально, просто в сон клонит, – ответила я. – Извини.