Квини

– Ты эт куды собралась? – спросил Рой, отхлебывая пива. Темная жидкость почти пролилась из его рта, когда он громко отрыгнул.

– Уроки учить, – сказала я, готовая на все, лишь бы сбежать из кухни и из дома.

– Сиди. И. Жуй! – сказал он, с грохотом ставя бутылку на стол. – Из-за стола не вставать, пока не съедишь все, что в тарелке.

– Мне нехорошо, – прошептала я.

– Шо значит «мне нехорошо»? – передразнил меня Рой. – Сиди жуй, и хватит вести себя, как белые девки.

– Я не хочу, – ответила я, отодвигая тарелку.

Мама, наконец, решила вмешаться.

– Квини, пожалуйста, ешь.

– Не надо было мне разрешать тебе тащить в мой дом эту неблагодарную спиногрызку, Сильвия! – прогремел Рой, потянулся через весь стол и схватил мою тарелку. – На! Сама за нее доедай! – рявкнул он на маму, с размаху ставя перед ней тарелку. – Шоб это все было съедено!

– Я не хочу есть, Рой. И потом, может быть, Квини позже доест, – сказала моя мама в жалкой попытке сгладить ситуацию.

– А, так никто не голодный? Мы тут садимся ужинать, а ем только я? – заорал Рой. – Давай, Сильвия, со мной, за компанию, а? – завопил он, хватая мою маму за волосы на затылке и тыкая ее лицом в тарелку.

– Рой! – глухо вскрикнула мама, упираясь лицом в еду. Она подняла голову и с залепленными глазами потянулась дрожащими руками за салфеткой.

– Смотри, шо ты наделала! – вызверился на меня Рой. – Смотри на свою бедную мамку. Ты весь ужин испортила, Квини. Ты ж у нас всегда все портишь.

* * *

К пяти часам я, наконец, заснула, утешаясь мыслью, что через пару часов меня не поднимет будильник.

– Доброе утро! – в комнату ворвалась бабушка. – Вставай уже, не на курорте.

И зачем мне будильник, если рядом ямайские родственники?

– Встанешь – не забудь заправить постель. Давай, быстро, там каша на плите. Разложишь по тарелкам.

Я выскочила из кровати, не зная, в какую сторону броситься первым делом, несмотря на бабушкины армейские команды.

Бабушка уже убежала вниз, а я заправляла постель, и голова моя гудела от истощения.

– Каша стынет! – прокричала бабушка.

– Да, иду, иду! – я побежала в кухню.

– Дед ест кашу с маленькой ложкой коричневого сахара и большой ложкой меда, я буду с большой ложкой коричневого сахара и с изюмом, а ты себе добавляй что хочешь, только на сахар не налегай, иначе доиграешься до диабета.

Я разложила кашу и всякие добавки по тарелкам и села с бабушкой и дедушкой за стол.

– Через пятнадцать минут я выключаю горячую воду, так что успей помыться, пока она есть, – сказала бабушка.

– Я же даже не доела! – показала я тарелку.

– Счета за воду, Квини, – вздохнул дедушка.

– Когда помоешься, будешь пылесосить, а потом отвезешь вещи в прачечную. Они уже сложены в тележку на крыльце. На обратном пути зайдешь на рынок, в ту же тележку сложишь покупки, я тебе список написала.

Бабушка не воспринимала мое состояние всерьез.

– Я не Золушка! Я к тебе приехала отдыхать, а не…

– Квини, у тебя две здоровых руки и две ноги. Нормально все с тобой. Раз ты тут будешь жить – будешь и помогать.

– Но со мной правда что-то не так. Я…

Бабушка так посмотрела на меня, что я не рискнула продолжать.

– Если мне все эти дела нужно сделать, то какой мне смысл сперва мыться? – решила я зайти с другой стороны.

– А ты думаешь, я дам тебе выйти из дома грязной? Вот пойдешь ты через дорогу, собьет тебя машина, заберут тебя в больницу, срежут одежду, а твоя кожа грязная? Это же стыд-позор! – бабушка причмокнула. – Время не ждет. Горячая вода отключается через десять минут.

– Ладно, – сказала я. – Как скажешь, так и сделаю. Но ходить с тобой по воскресеньям в церковь я точно не буду.

Я поднялась наверх с полным ртом каши, включила воду в ванной и плюхнулась на кровать.

– Не смей залезать обратно в постель! – крикнула бабушка из кухни, уже взявшись мариновать курицу для завтрашнего обеда.

Я разделась, села на край ванны, пока наливалась вода, а потом залезла, когда ванна наполнилась почти до краев. Я аккуратно улеглась, чтобы не намочить шарф на голове, и постаралась расслабиться. Закрыла глаза, представляя, что на самом деле ничего не происходит, что я приехала всего на денек, а завтра я встану, отправлюсь на работу и буду жить, как ни в чем не бывало.

Вдруг я резко села, подброшенная накатившим ощущением паники. Неприятное ощущение началось с головы и распространилось вниз по всему телу. Я хотела встать, но ноги не слушались. Сердце колотилось, в глазах все расплывалось.

– Помогите! – попыталась крикнуть я, но мне не хватало воздуха, чтобы произнести хоть слово. Я сидела и задыхалась, пока вода совсем не остыла.

– Квини? – резко позвала бабушка. – Хватит дурью маяться, белье само себя не постирает!

Хотя я уже могла шевелить ногами, встать не получалось, потому что меня трясло. Я не понимала, из-за адреналина или из-за холодной воды.

– Ты что, до сих пор здесь? – она ворвалась в ванную, и я закрылась от нее шторкой.

– Квини, ты с ума сошла. Ты думаешь, я смотрю? Если бы ты только видела меня голой, когда я была в твоем возрасте, а я была ого-го, тебе бы было стыдно!