Квинканкс. Том 1

За ночь мы дважды поменяли лошадей, хотя у меня остались только расплывчатые воспоминания о том, как меня, полусонного, переносили из темного нутра кареты в ярко освещенную столовую. Проснувшись, я обнаружил, что моя голова лежит на плече все еще спящей матушки. С другой стороны от меня сидел пожилой джентльмен, также крепко спавший; я не мог оторвать взгляд от его рта, который то приоткрывался, то захлопывался. Утро было сумрачное, вчерашняя хорошая погода улетучилась — или, быть может, осталась на севере, у нас за спиной. Небо было затянуто низкими облаками, откуда время от времени сыпался мелкий дождичек, словно золотой конец лета разом сменился серым началом осени. Мы путешествовали весь долгий день и всю следующую ночь, и мой первоначальный восторг быстро сменился скукой от заключения в тряской карете.

На самом рассвете карета прогромыхала под аркой, въезжая в гостиничный двор. Не вполне проснувшаяся матушка выглянула из окошка:

— Что это за город?

Пожилой джентльмен, всхрапнув, пробудился и ответил:

— Хартфорд. «Синий дракон».

Матушка вздрогнула, и сон слетел с нее окончательно.

Кондуктор громогласно объявил, что у нас есть пять минут, и мы в большой спешке ринулись в зал для пассажиров. (Пока мы ели, я с изумлением заметил, как в дальнем углу брили какого-то джентльмена.)

— Мы почти приехали, — сказала матушка за кофе.

— Мама, кого ты знаешь в Лондоне? — спросил я.

— Никого, кроме мистера Сансью. Я сразу отправлюсь к нему и спрошу совета, как нам прожить на наши гроши.

Тут я решился затронуть вслух предмет, о котором уже некоторое время размышлял втайне:

— Мама, тебе не приходило в голову, что мистер Сансью поступил с нами не совсем хорошо?

Она призналась, что эта мысль посещала и ее; поставив наконец перед собой этот вопрос, мы откровенно обсудили, был ли мистер Сансью честен, когда давал нам столь пагубные советы. Матушка упирала на то, что у него не было причин нас обманывать, я же сослался на историю миссис Дигвид о том, как ее муж потерял деньги в строительной спекуляции; по моему предположению, затея, к участию в которой нас подтолкнул мистер Сансью, могла быть обманом с самого начала. И еще, продолжал я, мне подозрителен его интерес к тому, есть ли у нас что-нибудь на продажу; не мог ли он, спросил я матушку, прознать о кодицилле, о его ценности для некоторых людей.

Она долго молчала, потом произнесла:

— Да, вероятно, ты прав. Может, он-то и выдал нас нашему врагу, хотя не понимаю, как он нашел к нему дорожку. Но верно, он всегда знал мою настоящую фамилию и мог извлечь из этого пользу.

Как я ее ни уговаривал, матушка не назвала мне «настоящую» нашу фамилию; оставалось только предполагать, что это была та самая, начинавшаяся с «К», которая попалась мне на глаза уже давно, когда я толком не умел читать.

Наконец я спросил:

— Мама, а какой фамилией мы назовемся сейчас?

Она удивленно подняла брови.

— Ты о чем?

— Я думаю, раз кто-то нас разыскивает, нам нужно взять другую фамилию.

— Другую фамилию? Как странно было бы здесь… — начала она тихонько и замолкла.

Она не пояснила свои слова (я понял их лишь много позже), но согласилась с тем, что новую фамилию выбрать необходимо. Нам вспомнилась деревушка Оффланд вблизи Мелторпа, куда мы часто ходили, и на этом названии мы и остановились. Странная штука эти фамилии, думал я, повторяя про себя: «Джон Оффланд».

— Идти нам не к кому, — сказал я. — Разве что к вдове дяди Мартина?

— Ох, Джонни, это невозможно. Я едва с ней знакома. Она была молодой женщиной, а я — девочкой.

— Но ведь она твоя родственница?

— По-моему, да. Наши семьи были связаны, но не очень тесно: мой отец не был знаком с ее отцом. А приблизительно в то время, когда она вышла за дядю Мартина, мой отец с ним поссорился, и впоследствии я с ней почти не общалась.

— Из-за чего они поссорились?

— Уже неважно. Это очень долгая история. Когда-нибудь узнаешь.

Я собирался спросить, что означали намеки, оброненные ею раньше, но нас прервал кондуктор, объявивший, что карета вот-вот отправляется. Джентльмен, сидевший напротив нас, не вернулся, но сели два новых пассажира — элегантная дама с юнцом несколькими годами старше меня, — и мы отправились.

Леди (она назвала себя миссис Попплстоун, путешествующей со своим сыном Дейвидом, на что матушка, несколько смешавшись, представила нас: «Миссис и мастер Оффланд») завязала с моей матерью разговор, и вскоре они сдружились.