Квинсленд. Штат солнечного сияния

Что он опять устроил? Что за идиотская привычка не спрашивая разрешения волочь ее куда-то? И решать за нее! Спросил бы, а домой ли она едет? Может у нее планы какие? Да более того, сумка с вещами и телефоном осталась в машине Руби! Она сама же закинула ее туда после уроков.

Автомобиль тормознул у обросшего зеленью забора. Приехали. Кайл все так же молчал, барабаня пальцами по рулю и не поворачиваясь к ней. Посчитав это прощанием, Хлоя отстегнула ремень и потянулась к ручке двери.

— Увижу этого сопляка с тобой еще раз, отправлю в больницу, — сквозь зубы процедил парень.

Ну это уже перебор! Джонсон в ярости обернулась.

— Да сколько можно? Хватит командовать! Я тебе ничего не должна. И не обязана отчитываться. Захочу, буду встречаться с кем угодно, ясно? Надоело уже, честное слово. Чувствую себя…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Из нее вырвался изумленный выдох — это Кайл подался вперед и, обняв ее за лицо, требовательно поцеловал, железной хваткой предотвращая попытки сопротивления. Непросто требовательно, даже слегка… озлоблено. Только вот озлобленность конкретно к ней не имела никакого отношения, это чувствовалось особенно остро. А вот нежность…

Хлоя оторопела, не отвечая, но и не противясь. Просто застыла с широко распахнутыми глазами, пробуя на вкус новые ощущения. Кто ж знал, что эти вечно надсмехающиеся губы окажутся такими ласковыми, теплыми… и чуть-чуть шершавыми? Даже хотелось попридержать их… когда они оборвали поцелуй.

— Увижу его рядом с тобой, отправлю в больницу, — не отстраняясь, совсем тихо повторил Холден, обдавая ее горячим дыханием. — Ты моя.

Джонсон чувствовала, что снова заливается краской. Что же это такое, вечно он ее обезоруживает своими поступками. И словами…

— Встретимся на празднике, — легкий прощальный поцелуй и вот уже Кайл выпрямился на водительском сидении, разглядывая стрелки на приборной панели. Не смотрит больше на нее. Почему? Не пытаясь это понять, Хлоя вывалилась из машины и на ватных ногах поплелась к дому.

Тело не то, что не слушалось — стало чем-то посторонним. Внутри все сжималось: то ли от восторга, то ли от непонимания. Губы пульсировали, в голове путалось. Она уже и раньше, конечно, целовалось, да и не только, но такой ступор прежде не испытывала. Отыскав запасной ключ под ковриком, отгородившись от улицы закрытой дверью и без сил съехав по ней спиной, Хлоя подтянула коленки и устало уронила на них голову. Вот дела-то…

День восемнадцатый (пятница)

Семнадцатого марта ежегодно отмечается День Святого Патрика. В Брисбене, да и не только в нем, но и во многих других странах, он сопровождается красочным парадом, знаменующим завершение недельного фестиваля Ирландской культуры. Сами торжества длились три дня, а в этом году они еще и очень удачно совпали с выходными. Так что ничего удивительного, что на улицах возросло число прохожих в майках регбийной сборной Ирландии, из подворотен доносились звуки волынки, а в магазинах с руками и ногами разбирались запасы эля.

В школах же по этому случаю устраивались обычные танцы. Ну, не совсем обычные. Условно тематические. Во всяком случае, ученикам, даже не имеющим никакого отношения к ирландским корням, следовало приходить наряженными во что-то зеленное. Ну или непременно иметь атрибут этого цвета. Вот и Хлоя сидела на постели, с сомнением рассматривая красивое приталенное платье изумрудной окраски с вшитыми в него серебристыми нитями.

Нет, платье действительно было очень красивое. Привезенное из штатов. С юбкой чуть выше колена, открытой спиной, но закрытыми плечами и рукавами три четверти — оно отлично сидело на ней, та это знала, но сомнения не уходили. Сомнения даже не по поводу наряда, а стоило ли ей идти на танцы. После вчерашнего она немного побаивалась встречаться с Кайлом.

— Ого, можно я его сегодня надену? — Руби, копошащаяся в шкафу подруги, выудила серебристое обтягивающее платье, сплошь украшенное блестящими поедками.

— Оно же не зеленое, — заметила Хлоя.

— Ничего. Я как раз прихватила зеленые туфли. И у меня есть сережки с клевером. Можно, можно, можно? У нас же с тобой один размер.

— Можешь вообще забрать, — благосклонно махнула рукой Джонсон. — Не помню зачем покупала, но я его точно не рискну одеть. Оно короче даже моих принципов.

— Клаа-а-асс, — в восторге запрыгала по комнате Руби, на ходу стягивая одежду и переодеваясь. Платье село как влитое. Девушка довольно покрутилась возле зеркала, осматривая себя со всех сторон. — Красотка, да?

— Однозначно, — успокоила ту Эшли, по-королевски развалившаяся в мягком мешке-пуфе.

Третья подруга тоже принарядилась ради праздника, облачившись в серые брюки и зеленую рубашку (мужскую, разумеется). На этом ее приготовления закончились, и теперь Эш с благосклонной снисходительностью наблюдала, как подруги носятся по комнате, укладывая волосы и подкрашивая глаза.

— Киса, что-то ты какая-то не такая, — заметила она.

— Какая? Нормальная. Вон… ногти сохнут, — отозвалась та, для убедительности дуя на лак.