Квинсленд. Штат солнечного сияния

Бутылка пустела быстро. Было предложено открыть еще одну, но придя к выводу, что подростковый алкоголизм — штука страшная, Хлоя перешла на холодный чай. Он тоже неплохо шел под многочасовые разговоры. Дочь в красках рассказывала о выходных, не обойдя стороной и стычку в парке. О ночных разговорах. Но только тех, о которых можно было рассказать, потому что большая часть была слишком личная и принадлежала исключительно двоим: Кайлу и ей.

Не забыла упомянуть и о блондине. Этот вопрос ее особенно волновал, и она заметно расслабилась, когда отец поддержал ее затею поговорить с Брэндоном лично. Правда заметил, что Кайлу неплохо было бы узнать об этом заранее, дабы избежать возможных и даже вероятных осложнений.

Мистер Джонсон же поведал об их “невероятно увлекательных выходных”, проведенных дома, и Хлоя не могла отделаться от мысли, что ему, наверное, неплохо было бы найти себе кого-нибудь. Вечно горевать нельзя и хоть прошел всего год, жизнь так или иначе, продолжается. Нельзя зацикливаться на прошлом, ничем хорошим это не сулит.

Ее папа ведь еще в полном расцвете сил. Красивый, обаятельный, в меру молодой. Да она же сама видела, как на него обращают внимание на улице одинокие дамочки! А он этого не замечает. Может пора намекнуть? Никто никогда не заменит им маму, само собой, но… ставить на личной жизни крест и жить ради одних дочерей тоже неправильно. Рано или поздно они вырастут, заведут свои семьи, уедут из дома, а с чем останется он? Нет, этот вопрос непременно стоит поднять. Но не сегодня. Сегодня у них другая тема — разгромное поражение Хлои на любовном фронте и идеи о том, как с этим жить.

Вот радоваться или печалиться, что раньше ей не доводилось сталкиваться с подобным? Детскую влюбленность к Тайлеру она переболела весьма быстро, как ветрянкой, а Пола, капитана школьной Бостонской команды, чьи фотографии периодически мелькали в новостной ленте фейсбука, но не вызывали абсолютно никаких эмоций, она, кажется, не любила и вовсе.

Так, мимолетная симпатия, которую и подкрепить-то было нечем, по сути. Он футболист, она из группы поддержки, — чем не проверенное временем клише? Ну а для новенькой, прибывшей из другой страны, еще и отличный повод закрепиться на новом месте и войти в нужный ритм.

Теперь же все иначе. Совершенно другие эмоции, абсолютно другие чувства. Ничего похожего она еще не испытывала. А что самое жуткое, Хлоя чувствовала, как вся ее поверхностная бравада стиралась так же, как стирается мел, по которой прошлась мокрая тряпка. Дожили. Вся такая ни от кого не зависящая, не нуждающаяся ни в чьем внимании и прекрасно справляющаяся в одиночку на глазах превращается в влюбленную дурочку, сидящую с телефоном в руках и мечтающую увидеть желанный значок пришедшего смс с заурядным: “я соскучился” или “спокойной ночи”.

Хорохорилась, хорохорилась, а на выходе все равно сдалась. Прям бесит. Дать что ли себе затрещину, да вряд ли поможет. И больше всего бесило то, что смс так и не приходило! И плевать, что для “соскучился” прошло слишком мало времени, а для “спокойной ночи” было банально рано. Да и какой идиот ложиться в семь вечера? Но что, неужели сложно хотя бы смайлик отправить?

Тпр-р-р-р, так Джонсон, угомонись. Это тебя так от вина понесло или крыша конкретно поехала? Держи себя в руках. Не позорься. Хлоя и держалась. Даже упрятала телефон от греха подальше под подушку, и, прижившись к отцу, слушала “увлекательный” разговор о барахлящем карбюраторе. Далекой от темы машин ей так и хотелось зевнуть, но приходилось сдерживаться. Она же сама попросила папу сменить тему на какую-нибудь нейтральную.

Длинная трель дверного звонка переполошила всех. Софи, в отличие от сестры, практически уже уснувшая с ложкой во рту, проворно скатилась с дивана и помчалась в коридор. Мистер Джонсон следом за ней. Хлоя решила не устраивать толкотню и, подобрав под себя подушки, сладко вытянула слегка затекшие ноги. Ненадолго.

— Хлоя, это к тебе, — донесся голос отца.

Наверное, Руби. По времени как раз должна приехать. Они-то с Кайлом вернулись в Брисбен утром десятичасовым рейсом, а остальные выдвинулись на машинах. Десять часов дороги. Подруга, наверное, голодная и уставшая. Господи, как же неохота сейчас стоять у плиты. Нет, пускай доедает фрукты. У нее сегодня день релакса. Готовкой и уборкой займется завтра.

Лениво потягиваясь, Джонсон оторвалась от удобной подушки. И почти сразу, подскользнувшись на разбросанных на полу фломастерах, с грохотом растянулась на ковре.

— Софи, твою ж… — проскулила она, лежа на спине и потирая ушибленный локоть.

— Киса, ты чего валяешься? — в дверном проеме замаячила до боли знакомая физиономия. — От радости ноги не держат? О, вино… что, пьянчужка, совсем худо?

О нет, это точно не Руби. Этот тот, кто вот уже больше месяца неимоверно раздражает ее своими насмешками, приводит в бешенство павлиньими замашками и… тот, кого она так дико рада видеть. Настолько, что даже ноющий локоть отступил на второй план. Хотелось вскочить, броситься ему на шею и расцеловать, но все, что сделала Хлоя это…