Квоска-хао, или Вместо тепла

– Действительно. Обычно так делают те, кто неумело пользуются тактикой дурачка. А ты неплох. Наверное. Сколько раз на допросах был?

– Не поверите – один!

– Да, верится с трудом. Ты же биолог, я прав?

– Абсолютно верно.

– Знаешь кошек и мышек?

– Вы хотите, чтобы я вам начал читать лекции? Учтите, это я могу.

– Сокамерникам будешь лекции читать, – голос обретал всё больше серьёзности. – Выразимся по-другому: хищник или добыча?

– Что?

– Ты хищник или добыча?

– Как-то хищником приятнее быть.

– Приятнее. Вот только сейчас ты не хищник. Сейчас ты добыча: ты не можешь ничего сделать, а вот с тобой могут сделать всё что угодно. Ты можешь даже умереть.

– А вот это угрозы.

– Угрозы… верно… Признайся, что тебе страшно стало.

– Все смерти боятся.

– Да.

– Этот свет… Так что вы от меня хотите?

– Интересно… Это сейчас переход с одной стратегии на другую?

– Какой, блин, стратегии?

– Не, стратегия та же.

– Что вы вообще несёте? Можете уже нормально объяснить, что происходит?

– Устал играть? Ну, ладно. Мне тоже порядком поднадоело. Ты последний, кто видел Дмитрия Думова, после чего он пропал. Ты главный подозреваемый.

– Подозреваемый в чём? В том, что он пропал? Да, я действительно его видел. Мы давно знакомы. Но давно не общались. Решили поговорить. Поговорили и я ушёл.

– А когда это было?

– Время? Время не знаю. Днём.

– Днём…

Раздался стук. По чему-то, наверное, двери, металлическому постучали.

– Извиняюсь, возможно, беседа продолжится позже.

Дальше можно понимать только по звуку: человек встал, подошёл к двери, дверь открылась, шаги, дверь закрылась.

Через несколько минут она опять открылась, кто-то зашёл. Ярослава отстегнули от стола, вывели и повели по коридору. Теперь можно разглядеть сопровождающих: два одинаковых человека в чёрной форме (как спецназовцы), лица закрыты. Каргина закинули в одиночную камеру.

Комнатка не из лучших: запах сырости и… и чего-то неприятного, одна кровать без матраса, в углу дырка в полу. Стены, в которой дверь, нет: вместо неё решётка. Ярослав присел на кровать, окинул взглядом комнату и, если б умел свистеть, то обязательно бы просвистел.

– Весна опять пришла… – протянул он, ища взглядом окно, но не найдя, посмотрел на лампочку в коридоре. – И лучики тепла…

Доверчиво глядят… в моё… окно…

Опять защемит грудь,

И в душу влезет грусть,

По памяти пойдёт… со мной… – он вздохнул. –

Пойдёт, разворошит,

И вместе согрешит

С той девочкой, что так… давно… любил…

С той девочкой пришла,

С той девочкой ушла…

Забыть её не хватит сил… – он кашлянул и сильно повысил голос: – Владимирский централ! – и тише: – Ветер северный…

– Э! Тихо! – непонятно откуда взявшийся ФСБшник легонько постучал прикладом автомата по решётке.

– А чё, мешаю? – ядовито улыбнулся Ярослав.

– Если б петь умел, то на здоровье. А так… только кровь из ушей.

– И не поспоришь, – Ярослав подошёл к решётке и взялся за прутья. Он заметил, что с обеих сторон стояло по ФСБшнику. – Может, вы хотя бы скажете, где я?

– Не положено, – сухо ответил тот, что слева.

– За решёткой, – ярче ответил тот, что справа.

– Сижу за решёткой в темнице сырой… – Ярослав стал вести диалог с тем, что справа: – А окна тоже не положены?

– Это ты лошок, без окошка.

– Опять же, не поспоришь. А я в центре ФСБ?

– Да, только называется это не так.

– А как?

– Ага, так я тебе и сказал! Умный нашёлся!

– Не хочешь – не говори. Мне-то что. И что, хочешь сказать, вы только этим и занимаетесь, что кого попало сторожите?

– Нет. Мы на…

– Цыц! Ты ему всё разболтаешь? – рявкнул тот, что слева.

– Я ж ему ничего не сказал.

– Я б не остановил, ты бы всё разболтал!

– А что, есть что разбалтывать? – улыбнулся Ярослав.

– Молчать! – проревел тот, что слева, и ударил прикладом по решётке.

Ярослав от неожиданности отскочил.

– А что мне делать? – развёл руками он.

– Спи.

– Ага, спи. Давай ты в таких условиях поспишь. И знаю я эти законы подлости: только ляжешь, тебя поднимут.

Но ему никто не ответил.

***

– На выход! – по решётке постучали прикладом автомата, голос странный, будто говорили в противогазе.

Ярослав приподнял голову и попытался вспомнить, где он. Унылая комнатка, а вернее даже, камера, сразу вернула память. Ярослав встал с жутко неудобной кровати и подошёл к двери. ФСБшник щёлкнул ключом и дверь открылась. Все эти ФСБшники одинаковые, но этот другой, не один из тех, которые были вчера. Каргин вышел, держа руки за спиной. На них сразу защёлкнулись браслеты, извиняюсь, наручники.

– Пошёл! – его толкнули в спину автоматом. Ярослав сонно поплёлся, не разбирая толком дороги.