Кыш и Двапортфеля

Дядя Сергей Сергеев, которого я давно не видел, совсем не был похож на предателя папы. Просто не мог предать папу такой высокий человек с такими весёлыми и добрыми глазами.

Во рту у него торчала сигара, из кармана – две трубки, и он весь был окутан сизым крепким дымом.

Оля тут же объяснила, что нужно быстрей сделать для спасения Кыша.

Недолго думая дядя Сергей Сергеев, крякнув, посмотрел в свой бумажник, снял белый халат, взял в гардеробе синий плащ и сказал:

– Бегом! За мной!

И первый раз за сегодняшний день я почувствовал, что всё будет в порядке.

Мы с Олей бежали за широко шагавшим дядей Сергей Сергеевым, как вагончики за паровозом, окутанным дымом…

Но как доказать без документов, что щенок – наш Кыш? Как доказать? И кто эти трое парней? И зачем они так?..

И вдруг, когда мы ехали уже в машине, я вспомнил удар снежком по затылку и как Рудик прошёл мимо меня, смеясь и разговаривая с двумя парнями, а я стоял, потирая рукой голову, и под ногами у меня валялась упавшая фуражка…

Это они! Они отомстили за то, что Кыш взял след! За то, что Рудика заставили подписаться на газеты и журналы! Они унесли Кыша, и тётя Кланя слышала, когда он визжал в мешке, как поросёнок!

– Дядя Сергей Сергеев! Можно, мы на минутку подъедем к школе? Очень нужно! – попросил я, объяснив шофёру, как проехать.

У меня вмиг родился план, и поэтому я подумал: «Если это вы, то я вас не боюсь! Я, самый маленький в школе первоклашка, по прозвищу Двапортфеля, больше никого не боюсь!»

…Я выскочил из машины, когда мы подъехали к школе, и пулей влетел по лестнице на наш этаж. Шёл урок. В коридоре никого не было. Я подбежал к стенгазете и сорвал плохо приклеенную фотокарточку чемпиона по плаванию Рудика Барышкина.

Мне было бы приятней положить в карман двух мокрых жаб, десяток косикосиножек или очковую змею кобру, чем эту фотокарточку!

И только я собрался бежать обратно, как меня строго окликнули:

– Сероглазов!

Я встал как вкопанный, обернулся и похолодел от того самого страха, который, я думал, никогда больше ко мне не вернётся.

Меня окликнул директор нашей школы. Я не двигался с места, пряча фотографию Рудика за пазуху, и это было совсем отвратительно.

Директор быстрыми шагами направился ко мне. Он подходил всё ближе и ближе. Я видел, как у него на переносице сходятся брови и приоткрывается рот для того, чтобы меня спросить: «Ты почему не на уроке? Ты зачем сорвал фотокарточку нашего славного чемпиона Барышкина?»

В моей голове пронеслось: «Кыш! Он один! Он ждёт!»

И тут как будто крылья выросли у меня из спины и появилось дыхание, которое папа называл вторым, а я ещё не хотел папе верить, что оно существует.

Я на этом втором дыхании, не чувствуя под собой ног, слетел по лестнице вниз и уже мчался по двору, включив третье дыхание, а из открытого окна мне вслед кричал директор:

– Сероглазов! Вернись! Куда ты? Приказываю меня не бояться!

Я тоже хотел ему крикнуть: «И вы за меня не бойтесь! Мы спасём моего щенка Кыша! Мне завуч разрешил!» Но дверь такси открылась, дядя Сергей Сергеев втащил меня в машину, крикнул шофёру: «Полный вперёд!» – и она рванулась с места. Не успев отдышаться, я оглянулся и представил, как за нами началась погоня.

Впереди всех, на вороном коне, у которого были перевязаны бинтами коленки, скакал наш директор в папахе и в бурке, а за ним на тачанке – завуч с Ветой Павловной, а за тачанкой, тоже на лошадях, – целый полк старшеклассников. Цокот стоял такой, словно танки мчались, а не конница. У коней развевались гривы и хвосты! Наш директор всё ближе, всё ближе! Мы летим по улицам, перекрёсток за перекрёстком. Красивая, вытянутая морда лошади с бешеными, весёлыми глазами вот-вот ткнётся в заднее стекло машины, но тут раздаётся милицейский свисток. Какой умница старшина с черно-белой палочкой! Он на ходу ловит поводья лошади нашего директора, а его штрафует за превышение скорости!

– Позвольте мне заплатить штраф! – услышал я, очнувшись от погони, голос дяди Сергей Сергеева. – Шофёр не виноват. Это я попросил гнать на всю железку. Срочное дело.

Старшина, оторвав квитанцию, сказал шофёру:

– Скажите спасибо, что не проколол талон.

– Спасибо, – зло сказал шофёр, и мы поехали дальше.

53

В вестибюле института дядя Сергей Сергеев велел нам с Олей подождать, а сам надел халат и, на ходу что-то сказав вахтёрше, поднялся наверх.

Когда мы его ждали, я заметил, что Оля стала какой-то грустной. Может, она тоже догадалась про Рудика? Каково ей гулять с ним по улице и знать, что он почтовый воришка?

Я даже захотел из-за Оли и отца Рудика, к которому ночью вызывали «неотложку», и из-за брата, военного лётчика, чтобы похитителем Кыша оказался не Рудик, а кто-нибудь другой.

Так мы с Олей ходили по вестибюлю и думали, наверно, об одном и том же. И она не догадывалась, что у меня за пазухой лежит фотокарточка Рудика, которой на каждой перемене любовались старшеклассницы.

– Ты чего? – спросил я Олю, не выдержав молчания.

– Так… ничего, – ответила Оля.