Л. И. Брежнев: Материалы к биографии

Беспрецедентной мерой борьбы с инакомыслием в послесталинское время была ссылка без суда и следствия. Так был сослан в Горький «главный диссидент» академик Андрей Дмитриевич Сахаров, что одновременно сопровождалось кампанией клеветы, когда публиковались разного рода «протесты» писателей, композиторов, рабочих. В числе прочих было и составленное в тиши кабинетов «обличительное» письмо (Правда. 1973. 29 августа), подписанное сорока академиками, проявившими малодушие и не решившимися, как это сделал, скажем, академик В. И. Гольданский, выступить в защиту Сахарова. Письмом дело не кончилось. Были предприняты упорные попытки добиться исключения Сахарова из Академии наук СССР, но, к чести большинства академиков и к неудовольствию организаторов травли, эта попытка была сорвана. Остается только сожалеть, что академия не смогла защитить выдающегося ученого и честного человека от притеснений, унижений и надругательства над его именем; иначе чем надругательством нельзя, на мой взгляд, назвать и книгу «ЦРУ против СССР», автор которой Н. Яковлев обливал грязью известного всему миру ученого.

Масштабы репрессий тех лет не идут конечно же ни в какое сравнение со сталинскими. Но одно то, что происходило это после XX и XXII съездов партии, не может не поражать. Нет никакого оправдания тому, что после «оттепели» подули холодные ветры. Повинны в этом, конечно, не только работники КГБ и его руководители, хотя, несомненно, их «вклад» был весьма и весьма значительным.

Именно работники КГБ в эпоху Брежнева буквально стряпали «дела» некоторым истинным патриотам, проводили их через суды, «подчиняющиеся только закону», отправляли на муки мученические в колонии строгого режима и ссылки. Там такие же «служители Закона» всячески глумились над заключенными, по надуманным поводам создавали новые «дела», что влекло для непокорных новые сроки и новые муки. Доводя людей до полного отчаяния, заставляли их «раскаиваться» в грехах и преступлениях, которых те не совершали: эти сюжеты показывали по Центральному телевидению, статьи о «прозрении» публиковались в газетах. «Метода», как видим, очень смахивает на ту, что применяли сталинские опричники.

Вспоминая и анализируя эти и другие факты, осмысливая свой жизненный опыт, я часто задумываюсь: как же сделать, чтобы не повторялось прошлое? Важнейший урок и гарантия необратимости начатой по инициативе партии перестройки, на мой взгляд, в том, чтобы с помощью подлинно демократических механизмов и структур начисто исключить такое положение, при котором судьба народа, как это было в недалеком прошлом, определялась бы всякого рода случайностями, эгоистическими интересами консервативных сил, весьма далекими от интересов общества, покончить с накопившимися во времена сталинщины и брежневщины заводями безнравственности, лжи и лицемерия.

Впрочем, эта тема требует отдельного разговора.

^{Знамя. 1989. № 8. С. 182–210}

Мэлор Стуруа Две фотографии к одному портрету

25 сентября 1963 года Президиум Верховного Совета СССР ратифицировал Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой. В тот же день репортаж об этом событии был опубликован в «Известиях». Написали его покойный Валентин Леднев и я. Репортажу была предпослана рубрика «Парламентские корреспонденты «Известий» передают из Кремля».

Рубрику придумал я. Алексей Аджубей, бывший тогда главным редактором нашей газеты, без колебаний освятил ее своим авторитетом. Было даже решено сделать эту рубрику постоянной. Однако, к сожалению, волею судеб этого не произошло.

Репортаж из Кремля был проиллюстрирован снимком фоторепортера «Недели» Н. Рахманова. На первый взгляд — ничем не примечательное фото. Трафаретное, официозное изображение заседания Президиума. Но это только на первый, непосвященный взгляд. Опытный «кремленолог» сразу же уловил бы необычность снимка.

Во-первых, на нем не был запечатлен сам момент ратификации Договора. Подпись под фото гласила: «Заседание Президиума Верховного Совета СССР. Выступает первый заместитель министра иностранных дел СССР В. В. Кузнецов».

Во-вторых, главное действующее лицо — председатель Президиума — оказалось на самом заднем плане и выглядело по размерам слегка больше головки канцелярской булавки. Рассмотреть его можно было лишь в мощную лупу. Члены Президиума, фигурировавшие на первом плане, казались по сравнению с ним почти что голиафами.

Председателем Президиума Верховного Совета СССР был Леонид Ильич Брежнев,

История появления фото, о котором я упомянул, как бы подкрепляет наброски его политического портрета.

После окончания церемонии ратификации договора Л. И. Брежнев осведомился, кто из присутствующих журналистов представляет «Известия». Я ответил, что известинскую бригаду поручено возглавлять мне. И тут между нами состоялся следующий диалог.