Л. Пантелеев — Л. Чуковская. Переписка (1929–1987)

Правда, поначалу мне казалось, что несколько затянуто предисловие, что в первых главах слишком много примеров дурной (т. е. ни шаткой ни валкой) прозы и что цитаты эти излишне пространны. Но потом, в масштабах всей книги, все это как-то забывается, уже не кажется лишним. Понимаешь, что все это нужно. И что примеры из средней прозы так же необходимы и так же уместны, как и блестящие цитаты из Панферова.

Может быть, начало действительно вяловато и суховато по сравнению со всем остальным. Не расписались еще — во-первых. А во-вторых — вводно-историческая часть, по-видимому, не дает размахнуться Вашему таланту. Там, где нет полемики, Вы — не в своей стихии. (С Панферовым Вы разделываетесь блестяще. Не знаю, как выдержит все это редактор, если он хоть немного похож на того, с которого Вы портрет пишете.)

Вот пример фразы недостаточно энергичной: «Путь таланту… был пробит, проложен» (на стр. 7). Это вслух не читается. Кроме того, тут какая-то замаскированная тавтология: путь и дорога — синонимы. (Может быть, здесь «путь» и не нужен. «Таланту, „еще не совсем отыскавшему свою дорогу“, эта (какая-то) прямая, широкая etc. дорога была наконец проложена и указана»?)

Таких примеров в дальнейшем не встретишь. Как только Вы выходите за пределы не очень интересного для Вас, обязательного, вводного — появляются и яркие краски, и задор, и слова уже льются, а не топчутся.

Есть у меня несколько пожеланий.

Первое — личного характера. На стр. 81 Вы поминаете меня и мой «Пакет». Нужно ли это? Ведь в других случаях Вы обходитесь без имен и названий. Зачем же изменять взятому правилу? Впрочем, я тут пекусь, признаться, не столько о стройности принятой Вами системы, сколько о собственном реноме.

Еще одно пожелание. Не стоит ли Вам подыскать названия главам и разделам? Советую, Лидочка, подумать над этим. Заглавия не только оживят книгу, но и помогут читателю лучше ориентироваться в ней. А ведь к этой книге — я уверен — многим и многим понадобится и захочется обратиться не один раз.

Не скажете ли Вы где-нибудь несколько слов в защиту вульгаризмов, в частности — жаргона. (Хотя бы там, где Вы говорите о даме «просто приятной» и «приятной во всех отношениях».) Любое слово может обогатить литературный язык — в том числе и жаргонное. Вот — первый вспомнившийся пример: двурушник, двурушничество. Слово это встречается у Ленина, в передовых «Правды» и т. д. А ведь немногие знают, что происхождение его — блатное. Так назывались в старину у профессиональных нищих, у «стрелков», их наиболее деятельные соратники, просившие подаяние сразу двумя руками.

Лидочка! Ждем продолжения!

Желаю Вам здоровья, вылезайте из гриппа и — пишите, пишите, дописывайте то, что осталось. Ведь у Вас уже все на ходу, все кипит, все уже в той стадии, когда работа становится самоходной, — только сиди да заправляй машинку или нацеживай чернила в ручку.

115. Л. К. Чуковская — А. И. Пантелееву

18/IV 59.

Дорогой Алексей Иванович!

Что-то от Вас давно нет вестей.

Я уныло и бездарно корплю над пятой главой. Два шага вперед, три назад. Срок, срок, срок! Мне не поспеть ни за что.

Некоторые радости: вчера я держала в руках сигнальный экземпляр «Солнечного вещества». Тиража еще нет, но теперь я уже не боюсь: он будет.

Сейчас передо мною лежит верстка «Месяца диких коз» Хавкина. Читаю и снова убеждаюсь, что в этой книге много хорошего.

Да, еще радость: книжка Сарнова[202]. Я ее прочла вчера очень внимательно. Это радость сквозь утраты. Утрачено время, утрачен голос автора. Почему-то скучно читать о «Республике» и о «Часах». Со многим я не согласна — напр., с тем, что Гайдар лирик, а Вы — нет. (Пример из Гайдара — кусок риторики, а не лирики.) Но зато очень хорошо у него вышло о Маршаке, о «Пакете», о «Долорес». Вообще книжка квалифицированная. И хорошо, что она существует. И Сарнов, несомненно, человек талантливый.

116. А. И. Пантелеев — Л. К. Чуковской

Ленинград, 26.IV.59 г.

Дорогая Лидочка!

Писал Вам на днях из Комарова, а в Ленинграде ждало меня Ваше письмо. Спасибо. Радуюсь вместе с Вами, что скоро к читателям (и ко мне в том числе) вернется «Солнечное вещество». Удивился (и порадовался, конечно), узнав, что вышла книжка Сарнова. А я уж, признаться, думал, что Детгиз угробил ее вместе с «Республикой», «Часами» и прочим. Вчера заходили с Машкой в Дом Книги, — в Ленинграде сарновской книжки нет. Если будет случай, попадется она Вам на глаза — купите, пожалуйста, несколько экземпляров для меня. Очень обяжете. В рукописи-то я эту книгу читал, но, говорят, после этого ее еще раз простирали, прополоскали и выгладили. Жалко мне и себя, а еще больше — молодого и действительно очень талантливого автора.

Пишу это письмо наспех. В квартире у нас идет ремонт, в комнате у меня воздвигнуты наконец книжные полки, и я второй день до изнеможения тружусь — расставляю книги, которых, как выяснилось, куда больше, чем нужно.