LA CAMISA

Я знал эти слова еще десять лет назад и блистал ими перед юной красоткой, которая с безумием в глазах мечтала побывать в Испании и выучить ее язык. Тогда я, помню, с дерзостью предложил созвониться и уже через пару минут услышал ее голос. Напрасно я строил из себя крутого мачо, неумело сопротивляясь ее чарам. Как оказалось, я влюбился с первого слова “привет”, сказанного девушкой с легкой вибрацией. В тот раз ее голос звучал нежно, как затихший ветер над мерцающими волнами, слегка устало, но очень радушно.

С тех пор голос девушки покорял меня все больше, то звуча из самой глубины ее души, то будто только на поверхности, чуть торопливо и хрупко. А между слов я слышал ее дыхание, на что мое молодое мужское тело благодарно отзывалось. Я вникал в жизнь незнакомки, которая звучала из каждой ноты ее чарующего сопрано. Вслушивался, а из-под моих ног уходила медленно земля. Я влюблялся в обладательницу этого голоса, параллельно надиктовывая ей простейшие испанские фразы…

Сегодня в кабинете руководителя меня взволновали воспоминания далекой юности. Я не мог не думать о той девушке, которую вживую я так и не увидел, хотя по итогу переписки и созвонов с ней уже через месяц явил себе растерянные чувства. Я в одно мгновение вспомнил и ее забавные кудри на фотографиях, и увлечение заморской страной, и общение до утра, и скоропостижный нелепый разрыв.

Весь рабочий день в голове прокручивались кадры моих довольно странных отношений, о которых я предпочитал давно не думать, зная наперед, как это отзовется в моем сердце. И причина, по которой я хотел посещать кабинет шурина во время его занятий испанским, была на поверхности. Я очень скучал по эмоциям первой виртуальной влюбленности, с горечью понимая, что там осталось все самое лучшее. И после работы, уже бредя домой унылой поступью, я продолжал вертеть испанские слова. Кажется, что только они были способны заставить меня оживать в давно засохшей, скучной, реальной жизни.

– Buenas noches! – произнес я восторженным тоном своей уже бывшей жене, как только пересек порог дома.

– Что?!

– По-испански это “добрый вечер” или “доброй ночи”.

– Снова ерундой страдаешь? – недовольное лицо покосилось в мою сторону. – Ты снова задержался на работе! Ничего в твоей жизни не меняется!

– Si, si, – промолвил я утвердительно на и так понятное за года супружества.

– У тебя, случаем, нет сигарет?

– No.

– Я так понимаю, что нет?! – бывшая супруга вытаращила глаза и поджала губы.

– Не считаешь, что пора бросать?

– Тебя не спросила!

– Вот именно. Не спросила.

Сегодня я задал своей бывшей жене еще один вопрос, после которого она растерялась на целый час. А спустя шестьдесят минут не нашла ничего лучше, чем ответить на него своим вопросом. Именно в эту секунду я прозрел окончательно. Нас ничего не связывало уже давно. Потерянные годы, часы, минуты – как испытание тюрьмой по собственному желанию. Мы существовали рядом, как будто не было веры в себя. Гасли в окружении друг друга, опасаясь, что не достойны чего-то большего. Трепыхались в браке, каждый раз ища причину быть рядом.

Я помню тот день, когда мы познакомились. Совершенно обычный будничный, ничем не примечательный вторник рабочей недели, когда мой приятель, по совместительству начальник, стал сразу родственником, представив свою сестру, как великолепие этого века и свет для моей жизни. Я был настолько подавлен расставанием с любимой девушкой, что безоговорочно поверил ему.

С тех пор мы обживали быт нудно, потому что каждый из нас находиться в нем не хотел. Я искал причины задерживаться на работе, а она искала причин вовсе туда не ходить. Ей не хотелось сделать нашу жизнь легче и богаче, ведь, по ее мнению, я и так должен благодарить высшие силы, что она бросилась ко мне в объятия.

Наши ночи сгорели быстро. Мы перестали слышать стук сердец друг друга. В воздухе разливался только упорядоченный храп или тяжелое сиплое дыхание курильщицы. Справедливо будет сказать, что из нее не получилась бы танцовщица. Делать передышки для того, чтобы прокуренное тело могло отдышаться, – не в правилах испанских танцев.

Сеодня я все же сделал милость для себя, чтобы не чувствовать очередную вину перед бывшей супругой, и спросил ее о причинах нелюбви к танцам. Тот взгляд, которым встретила мой вопрос сожительница по общей квартире, был больше, чем тысячи слов. Но мне этого было мало. Я добил ее новой партией испанских фраз, от чего она пуще прежнего вышла из себя и убежала собирать еще один чемодан вещей.