Ла Элиза

Стало действительно теплее, и этот запах… От рубашки пахло Крисом. Только сейчас она поняла, что он имеет свой запах – родной, домашний и уютный: тонкие нотки парфюма вперемешку с легким запахом пота.

Ей снова захотелось плакать, Элиза даже не поняла, почему. От тоски по родным или от того, что с горя свихнулась, если считает запах этого мужчины самым родным на свете?

– Я привык к холоду, – усмехнулся он. – Я провел с тобой столько времени, что прохладная ночь для меня теперь не страшна.

Элизе хотелось бы в ответ съязвить, но она лишь продолжала сидеть, кутаясь в его рубашку, и смотреть на темные волны. Она слушала их шепот.

– Я почти ничего не вижу… – Элиза поняла, что ночь будет очень страшной. – Я боюсь.

Хотелось бы Крису обнять ее, хоть так дать понять, что он рядом, но увы… Она опять влепит ему пощечину. И он не сомневался в этом. Желание прикасаться к ней тут же отпало.

– Что нам делать?

Опять ее вопрос и его странное желание ее поддержать и успокоить. Но нет! Только словами:

– Нам надо продержаться эту ночь, Элизабет. Сейчас нет смысла куда-то идти. Мы переночуем здесь, на пляже, а завтра будем исследовать остров.

Девушка посмотрела на него, но был ли ее взгляд пропитан гневом или, напротив, ей хотелось поддержки, – Крис не знал.

– Может, мы найдем Хейли и Диего, – еле слышно прошептала она, утешая себя, но явно не веря в сказку. А так хотелось верить…

Они отошли подальше от воды. Не хотелось приближаться к лесу: неизвестно, что там. И не хотелось приближаться к камням на пляже – там тоже затаился страх. Они просто легли на песок, который еще хоть как-то согревал, потому что пропитался теплом от солнца.

Элиза свернулась клубочком, поджав ноги к животу, кутаясь в рубашку, но спать не хотелось. Как жутко. Сейчас она чувствовала себя такой одинокой, в голове роились мысли: а если им не выбраться отсюда? Если их не найдут, решат, что они погибли вместе с яхтой? А Хейли? Слезы побежали по щекам. Она была так молода… Жизнь только началась и уже оборвалась. Но верить в ее смерть не хотелось.

Кристиан лег подальше от девушки, положив руки под голову. Он смотрел на звездное небо. Он любил звезды, жаль, что огни Аликанте часто перебивали этот вид.

Зато сейчас он видел их четко. Иногда оборачивался и поглядывал на Элизу: она лежала, повернувшись к нему спиной, кутаясь в рубашку. Он не знал, спит она или нет, но был уверен, что сон сегодня придет к ним не слишком скоро. Хотя он еще ощущал усталость, боль в мышцах от заплыва, но мысли… они не давали уснуть. Он думал о том, как им выбраться. Без посторонней помощи никак, это понятно. Значит, надо ее ждать! И попытаться выжить на острове.

Теперь он должен заботиться о девушке. Кристиан снова повернулся к ней, заметив, что ее плечи содрогаются:

– Элизабет…

Он приблизился к ней. Этот остров и жуткая ночь… Здесь нет необходимости быть на расстоянии друг от друга. Он лег рядом, пытаясь обнять ее за плечи, боясь получить удар от нее. Но Элиза даже не обернулась, лежала к нему спиной, и, казалось, уже не возражала против его присутствия. Возможно, ей хотелось чувствовать хоть кого-то живого.

Она коснулась его руки, чувствуя спиной тепло его тела: он лег рядом. Ей было так холодно, что она боялась представить, каково сейчас ему без рубашки. Не стоит воевать, здесь главное – выжить. И ей нужна поддержка, потому что мысли стали заводить ее в тупик.

– Кристиан, – прошептала она, всхлипнув, – скажи честно, мы умрем? Сколько мы сможем прожить на острове?

Так хотелось услышать: «Завтра мы будем дома, вот увидишь, нас найдут», – но его руки лишь сильнее сжали ее, и эти объятия подтверждали, что ничего хорошего он сказать ей не может. Слезы снова заструились по щекам. Элиза вытерла их, а хотелось закричать во всю мочь.

– Мы не умрем, нам надо держаться друг друга и перестать воевать.

Вот теперь она обернулась к нему и оказалась в его объятиях. И это напугало еще больше, чем его слова о том, что между ними якобы было ночью.

Но вчера ничего не было, зато… Теперь они будут вместе каждую ночь. Так же близко, согревая друг друга. Нет! Она не может находиться рядом с этим мужчиной. Ни с ним, ни с кем-либо еще.

Она и мужчины несовместимы. Стало снова страшно. Но теперь не от ночи, необитаемого острова и неизвестного будущего. Ведь в случае чего ей никто не поможет, как тогда, в том домике в лесу…

Бороться к Кристианом она тоже не сможет, он очень сильный. Но она сделает все, чтобы ему дать понять, что они – лишь пленники, а значит, союзники.

– Как мужчина ты меня не интересуешь, Крис, – пробормотала она, пытаясь возвести словесную преграду и дать ему понять, чтобы он не рассчитывал на большее.

Кто знает этих мужчин? Для нее они все одинаковы, пытаются лишь удовлетворять свои потребности.

– Скажу тебе больше, Элизабет: если мы проживем здесь долгие годы и ты будешь последней женщиной в моей жизни, ты меня тоже не заинтересуешь.