La famiglia (СИ)

Горячие губы беспрестанно вылизывают, выцеловывают, мягко покусывают шею, затылок и часть плеча, не скрытую футболкой. Каждый раз, как его зубы опасно скользят по моей коже там, где могла бы быть метка, я вздрагиваю всем телом, сжимаюсь внутри, отчего становится ещё приятнее, ещё ярче.

— Понравилось тебе флиртовать с той девчонкой? — Молчавший до того Джейк внезапно замедляется, трахая неспешно, почти нежно. Только вот тон у него не очень-то ласковый.

Я на миг замираю, словно крыса, загнанная в угол, но тут же расслабляюсь. Это же был всего лишь флирт. Да и мы с Джейком ничего друг другу не обещали.

— Понравилось, — говорю во время очередного толчка, и потому голос уходит в стон.

Джейк не спеша оттягивает мою голову за волосы. Я ложусь затылком на его плечо, и он берёт уже за горло, скорее удерживая, нежели желая придушить. Трахаться в этой позе мне довольно неудобно, но зато ощущения сразу становятся глубже, ярче, насыщеннее. Вот уж никогда бы не подумал, что стану любителем ограничения подвижности.

— А давать кому попало после меня понравилось?

Недовольство Джейка, абсолютно неуместное, меня бы даже забавляло а, может быть, и разозлило бы, если бы не его член внутри, подавляющий любое сопротивление ему, как альфе.

— Очень понравилось! — рычу, цепляясь пальцами за ткань его рубашки. — А тебе, Джейк? — Выворачиваюсь из хвата его руки и оборачиваюсь, чтобы заглянуть в сияющие глаза. — Тебе понравилось меня насиловать?

Злая усмешка прорезает его рот, как бы намекая: ты не всё знаешь обо мне. Я не только заботливый и нежный любовник и муж, я ещё могу быть очень жестоким. Я могу оказаться настоящим убийцей, и ты даже никогда не узнаешь об этом…

Я смотрю Джейку в глаза, и словно пропускаю через себя всё, что есть в нём плохого и хорошего. Разворачиваюсь, снимаясь с члена, чтобы быть лицом к лицу, и он вовлекает меня в поцелуй.

И этот поцелуй выбивает почву из-под моих ног, потому что я — больше не просто я, я — это мы, и теперь уже точно до конца.

«До моего конца», — шепчут жестокие голубые глаза напротив.

— Безумно понравилось, — говорит он тихо, подхватывая меня под бёдра и снова вставляя, а я только несколько мгновений спустя понимаю, о чём он.

Ему понравилось брать меня, беззащитного, совсем ещё юного и пахнущего Истинным паренька. Брать пьяным, без согласия или настоящего желания. Делить с другим альфой, как безвольную, бессловесную вещь. Пользовать, в глубине души подозревая, что это за запах и чей он. Наслаждаться мыслью о том, что, возможно, уничтожает и растаптывает своего Истинного, повинного только в том, что родился так поздно.

Я слышу это в его душе, и одна часть меня в ужасе, а вторая…

Распахиваю веки, чтобы смотреть ему в глаза, пока он входит, не оставляя ни одного миллиметра между нами, скребёт моей спиной по жёсткой древесине.

…а вторая в абсолютном восторге. Вторая часть хочет, чтобы он заломил мне руки и поиздевался ещё. Эта часть хочет взять от Джейка всё, что он может дать.

И это пугает, но… в глазах напротив я вижу то же самое, что чувствую сам. Джейк тоже слышит меня. Он тоже ощущает мою боль, и ненависть, и нежность, и страх быть брошенным, покинутым им, как я был покинут родителями, как я был предан родным дядей. И он тоже готов взять всё, что я ему дам. Всё хорошее и всё плохое.

Смотрю на него сверху вниз, на вспотевшее лицо, что отражает восхищение мною, и преданность мне, и желание быть жестоким. Со мной же.

— Джейк, я… — Возбуждение, что накатывало волнами, собирается в цунами. Конец близко, и я тянусь, чтобы помочь себе рукой.

Джейк мягко её отталкивает, возвращая мою руку себе на шею.

— Вместе, — шепчет он, поцелуем приникая к мои губам. — Терпи.

И я терплю, всхлипывая от удовольствия, цепляюсь за Джейка, громко выстанываю свои чувства в его рот.

— Я был неправ, — внезапно шепчет он, отстраняясь от поцелуя, и его губы блестят от нашей слюны. — Хочу, чтобы ты был моим. Хочу тебя всего. — Он склоняется и целует между плечом и шеей, оттягивая ворот моей футболки. — Мой мальчик. Мой омега.

Его зубы в опасной близости, от ТОГО места, а движения становятся резкими и быстрыми. Мы оба уже на грани оргазма, и я оттягиваю его от себя за волосы, чтобы впиться в искусанные мной же губы.

А потом Джейк проталкивает внутрь набухший узел, тоже одетый в тонкий латекс, и этого достаточно, чтобы оргазм ударил мне в голову, а мышцы перестали слушаться.

— Джейк, боже, Джейк… — Цепляюсь за него, потираясь членом о белую рубашку.

И он тоже кончает. Вместе со мной, приятно растягивая узлом на входе.

А потом я смотрю в его глаза и вижу там себя, покорно открывшего шею с сияющим красным укусом на ней, раздвинувшего длинные крепкие ноги, между которыми стекает его сперма.

Встаю ногами на пол и подтягиваю бельё. Застёгиваю джинсы.

Джейк тоже приводит себя в порядок. Скручивает презерватив, убирает его в карман, стряхивает капли моего удовольствия со своей сорочки. Почти не видно даже.