Лабинцы. Побег из красной России

— Селям! — слышу я его голос на станичной площади, перед набегом на станицу Темижбекскую, когда спешенный полк стоял сотнями разрозненно за малым местом.

— Чох саул! — громко отвечали казаки его сотни.

— Еще раз!.. И громче отвечайте. Селям! — кричит он.

— Чох саул! — пронизывает сотня площадь.

— Кто это? — спрашиваю полковника Булавинова.

Булавинов улыбается и отвечает:

— Да это командир 3-й сотни, сотник Ковалев, копирует Бабиева. Такой поклонник его, что ужас!

Ковалев в чине есаула, полученного им на Черноморском побережье, в 1921 году из Константинополя в группе офицеров-разведчиков был переброшен на Кубань. Много горя причинил он красным, сформировав там партизанский отряд. Был окружен красными в одном доме и погиб в неравном бою.

Командир 4-й сотни есаул Сахно, из станичных учителей. Среднего роста, мускулистый, с мужественным лицом брюнета и умными, веселыми черными глазами. Во всем твердость, рассудительность, умелость, смелость — непререкаемый авторитет и в своей сотне, и среди офицеров. Даром не потеряет казака в бою, но если надо — в схватке будет стоять до конца. Храбр и добр с казаками. На крупном, мощном гнедом коне — перед своей сотней — словно олицетворял силу и твердость своих подчиненных. Как хорошо грамотный офицер, проведший две войны, боевым опытом постигший военное дело, вполне мог командовать тогда полком.

Командир 5-й сотни сотник Николай Щепетной. Окончил духовную семинарию, имел отличный слух и голос в песнях казачьих. В малом и хрупком, казалось, его теле была умная голова и проницательная душа. Он все изучит, все рассмотрит, объяснит казакам и потом хитро, тихонько идет со своей сотней к цели. Я его полюбил, как младшего брата, который, боясь ошибиться, так внимательно прислушивался ко мне, изучал вопрос. Что непонятно — расспрашивал и, усвоив все, шел уже наверняка. Ему было не свыше 25 лет, но выглядел он еще моложе.

Командир 6-й сотни хорунжий Меремьянин 1-й. Молодой, 22-летний, чистенький мальчик, рыжеватый, с веснушками на лице. По-станичному — «конопатый». Он был кумиром сотни, которая наполовину состояла из его станичников-константиновцев, многих родственников по фамилии также Меремьяниных. У него было «молодое дерзание», и сотня его была монолитна, где все управлялось не словами воинской дисциплины, а по-семейному, и нарушить это «семейное право», не поддержать друг друга никому и в голову не приходило. И командир-мальчик с нежным лицом для них был словно «знамя», слушаться которого надо беспрекословно.

Начальник пулеметной команды есаул Сапунов. Из урядников-пуле-метчиков мирного времени. Это был исключительно интересный образ воина Гражданской войны. Высокий, крупного телосложения, с резкими чертами смуглого лица, он мог походить на черкеса, грузина, даже на цыгана. В косматой белой папахе, в длинной шубе-черкеске, на небольшом светло-сером коне, он ярко выделялся в массе конных казаков. Фанатик-пулеметчик, храбрый и упорный в боях, он метался позади своих пулеметных линеек верхом, что-то кричал, указывал своим казакам, следил за каждым казаком-пулеметчиком, был весь поглощен работой своих пулеметов. За глаза казаки посмеивались над ним, но любили его, уважали и верили ему. В бою они боялись его больше, чем противника, так как после боя он так высмеет струсившего, так его устыдит, «разыграет» при всех, что уж лучше «погибнуть в бою», чем все это слышать или потерять доверие своего храброго начальника, такого же простого казака в офицерских погонах.

Качества младших офицеров не буду описывать — они были молодецкие. Но главное, что их крепко связывало с 1-м Лабинским полком, — все они, за единичными исключениями, были кровными Лабинцами, почему вне своего полка они не мыслили жить, служить, воевать. Это был совершенно однородный элемент, молодой возрастом, в полном расцвете своих физических сил, совершенно не потерявший сердце. И теперь, с такими боевыми успехами полка, еще больше встряхнувшийся и жаждущий подвигов.

Почему Лабинцы были таковыми?

Все полки Кубанского Войска одинаковы. Психологическую разность можно провести только между полками бывшего Черноморского Казачьего Войска и бывшего Кавказского Линейного Казачьего Войска¹²². В Черноморских полках стойкость, спокойствие, дивное пение, виртуозный танец гопак — все от Запорожского казачьего Войска. У Ли-нейцев — молодечество, лихость, подражание черкесам — в седле, в манере носить черкеску, пронестись в лезгинке.

Но главное — состояние каждого полка всех армий и народов зависит от личности командира полка и отчасти от состава общества офицеров. Это есть истина, которой не нужно доказательств. Какой-то полководец сказал: «История конницы — это есть история ее вождей», что совершенно верно.