Лабиринт

Аникеев зевнул. Ему чертовски хотелось спать. Смекнув, что утро вечера мудренее, он подошел к дивану с порванной обивкой, присел на него. Казалось, что он целую вечность не сидел на мягкой мебели. Ему было хорошо и удобно. Глаза сами собой закрылись, и он заснул. Ему снился Минск. Он сидел на мягкой траве, на берегу Комсомольского озера. На его коленях лежала открытая книга, рядом с ним сидел его покойный дед. Трофим Афанасьевич закрыл глаза и подставил свое изрытое морщинами лицо солнцу, улыбаясь от удовольствия. Солнечные лучи играли на его золотых коронках. Мимо, по дорожке, проходили молодые девушки. Лица их показались Ивану знакомыми. Всех их он знал. В разное время у него были романы с ними: светленькая Оля, брюнетка Света, рыженькая Ира. Были там и девушки, имена которых Аникеев вспомнить не мог.

– Не туда смотришь, – сказал вдруг дед. – Они тебе не пара.

– Что? – удивился Иван.

– Что слышал, – дед закурил «беломорину». – Не пара они тебе!

– А кто же мне пара?

– А вон та, – дед указал кривым пальцем куда-то вдаль.

Присмотревшись, Иван понял, что навстречу ему идёт повзрослевшая Олеся Мороз, которую он спас от маньяка. Олеся улыбалась.

– Привет, Олеся! – крикнул Аникеев. Она улыбнулась и помахала ему рукой. – Как дела?

– Молодец, так держать! – сказал дед и исчез.

Иван проснулся. Он был немного раздражен. Ему было так хорошо во сне, что не хотелось просыпаться. Олеся… Олеся… Зачем она ему приснилась? И почему ему снился дед? Обычно сны, в которых Аникеев видел покойников, предвещали перемену погоды.

Посмотрев на стеклянный, потрескавшийся потолок холла, Иван увидел ясное небо с редкими облаками. Лучи солнца пробивались через дыры между листами железа. Хотя было солнечно, Аникеев немного замерз. Поднявшись с дивана, он похлопал себя по плечам, стал осматриваться. В тот момент ему захотелось укутаться в теплый плед, выпить кружку горячего кофе. А ещё лучше – пятьдесят или сто пятьдесят грамм коньяка. Только не было вокруг ни пледа, ни бутылки с коньяком.

Первое, на что упал его взгляд, была засохшая кровь на порванной обивке дивана. Чуть дальше от дивана лежал скелет человека в истлевшей одежде. Между ребрами торчал обрезок арматуры. Скелетами был завален весь холл. Дыры в черепах и многочисленные следы засохшей крови свидетельствовали о том, что смерть людей была насильственной. Мебель была вся поломана, будто изрублена топорами. Картины на стенах были изрезаны чем-то острым. Пол был завален мусором.

Стараясь не наступать на скелеты, Иван дошел до широкой лестницы, поднялся на второй этаж. Там он увидел круглые дыры от пуль в стенах и скелеты, сидящие за столами и лежащие на полу в кабинетах. Одежда на скелетах была истлевшей от времени, но на одном из мертвецов был хорошо сохранившийся кожаный плащ.

«А вот это нам может пригодиться», – подумал Аникеев, вытряхивая из плаща кости, которые рассыпались по полу. Надев на себя плащ, Иван посмотрелся в разбитое, заляпанное бурыми пятнами крови зеркало. Плащ отлично сидел на нем. У плаща было много карманов. Они были и по бокам, и на груди. Пуговиц у плаща не было. Вместо пуговиц были полукруглые металлические застежки. Они были намагничены, с легкостью застегивались, так же легко расстегивались.

«Неплохо, очень неплохо», – пробормотал Иван, одергивая на себе плащ.

В одном из кабинетов послышался шорох. Достав из кобуры пистолет, ступая, как можно тише, Аникеев прошел в тот кабинет и увидел мужчину, одетого в лохмотья. Длинные волосы почти скрывали его лицо, видны были только два красных глаза, с ненавистью смотрящих на Аникеева. Мужчина был полный и небольшого роста, из-за чего он казался круглым. Его серая кожа висела складками, делая его похожим на шарпея. Полный мужчина сидел в углу, сжимая в руке большую дубину, утыканную острыми металлическими шипами. На шипах были видны засохшие остатки плоти и крови.

«Здравствуйте», – тихо сказал Иван.

Мужчина зарычал. Его лопатоподобная борода затряслась. Вскочив на ноги, сжав руками отполированную до блеска ручку дубины, он бросился на Аникеева. Дубина взметнулась вверх, Иван отскочил в сторону и выстрелил. Верхняя часть головы нападавшего разлетелась в разные стороны, забрызгав всё вокруг кровью, мозгами и осколками черепа. Дубина выпала из покрытых складками рук. Тело несколько секунд постояло, а потом рухнуло на пол. Где-то наверху и за стенами послышался топот ног, раздался еле слышный зловещий шепот. В тот момент Иван решил, что пора уходить. Неизвестно, сколько таких «шарпеев» ещё этом доме, и кто тут прячется ещё. Почему на него никто не напал ночью, для Аникеева осталось загадкой. Скорее всего, ночью они спали или по ночам они охотятся, а потому в доме их не было.