Лабиринт мертвеца

Я подумала, что заплачу, но плакать не хотелось. Хотелось спать. Настя села рядышком и обняла меня. Грязь и пыль обочины её не смутили. Я пристроилась к Насте бочком. Положила голову ей на плечо и провалилась в сон. Как по щелчку. Всё стало чёрным, тихим и умиротворённым. Никогда бы не подумала, что могу вот так уснуть! Когда я открыла глаза, мы уже ехали в такси. Я и не заметила, как меня перенесли в машину. Гаммер сидел на переднем сиденье, а Настя и Глеб теснились со мной сзади – старались высвободить мне побольше места, и моя голова лежала у Насти на коленях.

Я не сразу поняла, где мы. Растерянно посмотрела в окно. Увидела, как промелькнул дорожный указатель на Константиновку, и догадалась, что Глеб взял такси прямиком в Калининград. Решила, что нужно будет извиниться перед Тамарой Кузьминичной за неожиданный отъезд. Она, наверное, считала, что мы до сих пор гуляем по Полесску. Или потеряла нас и волновалась. Я хотела взглянуть на смартфон – нет ли там пропущенных вызовов, но стоило мне пошевелиться, как вернулась боль. Настя заботливо опустила ладонь мне на лоб и что-то сказала. Я не услышала, потому что вновь задремала. В следующий раз проснулась, когда мы подъезжали к Безымянному переулку. Различила знакомые деревья, знакомые дома, затем деревянную чешую нашего дома и не сдержала слёз. Мне стало горько от мысли, что я расстрою родителей своим пришибленным видом и, чтобы не пугать их, не скажу им всей правды о нашей поездке. Но ещё горше было от того, что наши приключения закончились. Мы не справились с загадками Смирнова. Не узнали его тайну. Я почувствовала себя обманутой. Возмутилась и, превозмогая боль, подняла голову. Посмотрела Насте в глаза. Заявила, что не сдамся.

– Мы доберёмся до этого дурацкого сундука! Слышишь меня?!

– Слышу, – улыбнулась Настя. – И я знала, что ты так скажешь. У меня уже есть план.

– У нас есть план! – Гаммер, оттянув ремень безопасности, выглянул к нам из-за спинки переднего сиденья.

– У нас, – согласилась Настя.

– Вот и славно, – вздохнула я с облегчением. – Завтра соберёмся в штаб-квартире и всё обсудим.

Глава семнадцатая Последний день в Калининграде

Перед экзаменом по литературе я получила три хорошенькие видовые открытки: из Воронежа, из нидерландского городка Керкраде и из венецианской коммуны Конельяно. Мне особенно понравилась российская карточка, украшенная цветными вырубками. Посткроссерша Мила каллиграфическим почерком переписала для меня четверостишие Эдуарда Асадова:

Как мало человеку надо!
Одно письмо. Всего-то лишь одно.
И нет уже дождя над мокрым садом,
И за окошком больше не темно…

Строки были простенькие, про Асадова я прежде не слышала, однако настроение как-то сразу поднялось, и в школу я отправилась с улыбкой. Сдала литературу на тридцать три балла, то есть на отлично. Нашему классу повезло с пандемией. Глупо говорить о везении, как-либо связанном с пандемией, но обычно девятиклассники сдавали четыре экзамена – два обязательных и два дополнительных по выбору, а нам дополнительные экзамены заменили одной итоговой работой в формате ОГЭ. От неё зависел наш профиль в десятом классе, и мы писали её в конце мая в своей школе, даже не пришлось никуда ехать, и не скажу, что учителя как-то уж слишком строго за нами наблюдали. В любом случае задания оказались лёгкими. Я быстренько разобралась с отрывком из «Бедной Лизы», проанализировала и сравнила два тютчевских стихотворения, а дольше всего просидела за сочинением – чересчур подробно написала о Бэле из «Героя нашего времени» и скомкала заключение, потому что могла не успеть начисто переписать черновик, но тридцать три балла получила и попала в соцгум. Глеб тоже справился с литературой, а вот Настя не разобралась с обществознанием и осталась в гумтехе. Это было грустно, ведь мы с первого класса сидели за одной партой. Настя заверила меня, что в сентябре ещё попробует перевестись к нам с Глебом.

Гаммер без труда одолел свою физику. Когда мы ходили на Рельсы, он не переставал повторять, что экзамен у него был сложнейший, и посмеивался над Славой, который сдал информатику с «банальными заданиями по „КуМиру” и элементарной перепечаткой текста в „Ворд”», – Гаммер говорил, что к таким заданиям можно не готовиться. Слава возражал, возмущался, а потом признал, что испугался физики и выбрал профиль попроще.

– Жаль, нельзя начать девятый класс с начала, – вздохнула я.

– Ну нет! – возмутилась Настя. – С меня хватит и одного девятого класса!

Русский и математику мы сдали в июне по всем правилам ОГЭ. Я не забыла прежних провалов и ночь перед математикой не спала, а утром папа отпаивал меня крепким кофе. С заданиями по геометрии я не справилась и недобрала каких-то двух баллов до четвёрки, а русский сдала на отлично – в целом осталась довольна. Аттестат я получила, и об экзаменах можно было забыть на два года.