Лабиринт мертвеца

Никто из нас «Куба» не видел, и Гаммер взялся коротенько объяснить сюжет фильма. Объяснял долго и нудно, а когда заговорил про безумно увлекательную задачку с простыми числами, мы с Настей притворно захрапели. Гаммер обиделся, и я вернулась к «Золотой цепи».

– Санди познакомился с Ганувером, владельцем особняка. Раньше Ганувер был бедняком, но нашёл в море якорную цепь из чистого золота и…

– Вот это поворот! – ахнула Настя.

– Откуда там золотая цепь? – спросил Глеб.

Пока я листала книгу, вспоминая историю цепи, за меня ответил Гаммер:

– Один знаменитый пират перерубил её, когда спасался от английских судов.

– Верно! – кивнула я. – Ганувер нашёл цепь, продал и построил особняк. Тут полкниги нагнетается невесть какая тайна, и все шепчутся, таятся, а Санди бродит по лабиринтам и ничего не понимает. И выясняется, что всё дело в любовном треугольнике, ну и в любовной афере. Появилась аферистка, которая хотела выйти замуж за Ганувера, после свадьбы подстроить его смерть и в наследство получить его сокровища вместе с золотой цепью.

– Он же продал цепь, – заметил Глеб.

– Продал. А потом выкупил и спрятал в лабиринте. Санди разоблачил аферистку и двух её сообщников. Они сразу во всём сознались, Санди даже не пришлось ничего доказывать. Ганувер выписал аферистке прощальный чек на большую сумму, она жутко оскорбилась и ушла, а Санди от переизбытка чувств расплакался. Какая-то женщина подарила ему георгин цвета вишни и сказала: «Мальчик, ты плачешь потому, что скоро будешь мужчиной».

– Подожди-подожди! – запротестовала Настя. – Я одна ничего не понимаю? Какие георгины?! Какой прощальный чек?! Что вообще происходит?!

– Через три дня Ганувер признался в любви другой женщине, которая уже не была аферисткой. Она ему ответила взаимностью. И вместе они жили очень счастливо, но Ганувер не выдержал счастья и умер от разрыва сердца. Его особняк превратился в лазарет для «эпидемиков», а пять лет спустя Санди стал штурманом и повстречал девочку «беспомощную, немного повыше стула», и они поженились. Конец.

– Бред! – выдохнула Настя.

Гаммер заявил, что я всё пересказала слишком сумбурно, но согласился, что роман не самый удачный. А вот папе роман понравился! Правда, он читал его давно и помнил смутно. За ужином папа признался, что в детстве фантазировал о поездке в Зурбаган, только больше впечатлился им не после «Золотой цепи», а после отдельных рассказов Грина.

– А это где? – спросила я.

Оказалось, что Зурбаган – вымышленный. Читатели даже придумали для него Гринландию, то есть страну Грина. Мы с папой поговорили о несуществующих городах, и я рассказала ему про Эглоу из «Бумажных городов» другого Грина. Папе понравилась идея размещать на карте вымышленные названия, чтобы по ним ловить тех, кто без разрешения скопирует и опубликует твою карту, но читать «Бумажные города» папа, разумеется, не захотел, потому что история там была совсем не про карты, а про одиночество. Это Настя такое любила. Собственно, «Бумажные города» мне достались от неё. Папа в детстве зачитывался краеведческими книгами, и тут наши вкусы совпали, однако художественную литературу мы любили разную. Я не была поклонницей романов и предпочитала более документальные, основанные на фактах произведения. Ни «Оцеола», ни «Золотая цепь» меня по-настоящему не вдохновили.

– Зачем же ты их прочитала? – удивился папа. – Не нравится, отложи. Книг много, а времени мало.

Я объяснила папе, что всё дело в антикварной открытке болгарского Красного Креста. Я до сих пор искала отправителя – если подписываешь дорогую карточку, точно надеешься увидеть её на сайте и в благодарность получить восторженный хуррей, – а Настя с Гаммером вообразили, что в открытке зашифрован квест, который привёл нас в библиотеку. «Оцеола» и «Золотая цепь» стали его частью, хотя мне казалось, что никакого квеста в действительности нет.

– Ну, – рассмеялся папа, – если квест привёл в библиотеку, а не в ночной клуб, это уже хорошо.

– Тут бы Настя с тобой поспорила!

Наверное, папа был прав: не так важно, существовал ли лабиринт. Главное, что мы собирались в штаб-квартире, делились догадками и представляли, куда заведёт расследование – в леса Флориды или горы Болгарии. У нас появился свой Зурбаган, и мы по нему путешествовали.