Лабиринт отражений

Но первая полоса этой сволочной газетенки оказалась пусть и гадким, но еще цветочком. Самые вонючие и гнилые ягодки были припасены на развороте, щедро унавоженном комментариями «подруг», «друзей», других гостей несостоявшейся свадьбы. Люди серьезные, бизнесмены и политики, само собой, мараться не стали и участие в этой вакханалии не принимали, выставив в ответ на все вопросы табличку «без комментариев».

А вот эта вот шваль, приглашенная в первую очередь Дорой — для полноты своего триумфа — они как раз максимально использовали возможность хоть на время стать персонажами светской хроники. Да еще и подзаработали на этом, кочуя с одного ток-шоу на другое и насмехаясь над оскандалившейся неудачницей.

Чаще других приглашали Афину — она считалась лучшей подругой невесты, к тому же была красоткой. И та, следовало отдать ей должное, никогда откровенно не глумилась над Дорой, не хихикала, не смеялась. Она вроде бы искренне сочувствовала бедненькой некрасивой девочке, с детства по уши влюбленной в недоступного ей принца. Попыталась, бедняжка, купить себе счастье папиными деньгами, но увы, не сложилось…

И в этой газетенке с разворота сочувственно смотрела красивая, ухоженная, стильно причесанная и модно одетая Афина, довольно существенно отличающаяся от Афины-подружки невесты на свадьбе. Само собой, об этом ее тоже спрашивали — почему подружки невесты выглядели так нелепо? На что мерзавка лишь многозначительно улыбалась и пожимала плечиками, давая понять, что это был не их с девочками выбор.

Газета, плавно взмахнув крыльями, опустилась на пол, разворотом кверху. Николас подошел ближе и носком ботинка указал на фото Афины:

— Это все она.

— Что — она?

— Алекс провел небольшое расследование, поговорил кое с кем из твоей свадебной свиты. И выяснил, что был сговор. Они знали, что алкоголь плохо влияет на тебя, и решили тайком напоить. Подмешали спирт в шампанское, поэтому тебя развезло от одного бокала. Инициатором стала Афина, она же налила спирт в бокал.

— Но… — поначалу растерянность, и ничего больше. Дора пока не до конца осознала информацию, она искренне не могла понять: — За что? Что я ей сделала? Что я им всем сделала?

— Захотела унизить их, выбрав ужасные наряды. Они это поняли и решили отомстить тем же — унизив тебя. Они не думали, что все закончится именно так.

— Не думали?! — а вот теперь Дору накрыло. Накрыло удушливой волной гнева, в глазах потемнело, впервые в жизни захотелось кого-то убить. Лично. Чтобы наблюдать за тем, как стекленеют глаза жертвы, как из них уходит жизнь. Девушка криво усмехнулась: — Не думали, значит, не предполагали. Но это не помешало тварям ползать по ток-шоу и раздавать интервью. — Взглянула на отца, и в холодном взгляде дочери Николас увидел отражение себя. — Папа, они должны быть наказаны. Все. Начнем с Афины и компании. А потом уже мой несостоявшийся муженек.

— Накажем. Но не сразу, сама понимаешь.

— С девками поступай по своему усмотрению, но убивать не надо. А вот Димитрис жить не должен.

— Смерть — слишком легкое наказание, раз — и все, — усмехнулся Николас. — Я намереваюсь опозорить эту сволочь, уничтожить, раздавить морально, заставить страдать. Это намного больнее, тебе ли не знать. К тому же пусть Кралидисы возместят финансовые потери семье Ифанидисов, поработают на нас.

— Понимаю. — Дора задумчиво прищурилась. — У тебя уже есть план?

— В разработке.

— Я хочу участвовать.

— Разумеется.

Николас одобрительно смотрел на как-то сразу успокоившуюся дочь. А то даже напрягся немного, уж очень по-бабски вела себя Дора эти дни: рыдала, била посуду, отказывалась есть и пить, от истерики переходила к унылости.

А сейчас перед ним стояла очевидно что-то решившая, уверенная в себе девушка с ледяным взглядом змеиных глаз.

Моя девочка, моя. Достойная наследница.

* * *

Цифры, цифры, цифры. Они заполонили экран монитора, солидно рассевшись по своим местам. Именно солидно, потому что бухгалтерский отчет, предоставленный Димитрису, показывал — с управлением доверенным ему отцом подразделением Димитрис справляется успешно, прибыль пусть немного, но возросла.

Хотя с учетом безобразного скандала, негативно сказавшегося на репутации младшего Кралидиса, вполне можно было ожидать неудач — разрыва прежних договоров, отказа заключать новые. Кто захочет иметь дело с мажором, не способным держать себя в руках?

Поначалу, в первые дни, так и было. Договора, конечно, разрывать не стали, но вести дела конкретно с Димитрисом никто не хотел, предпочитая общаться исключительно с Кралидисом-старшим.

И Костас, и Атанасия уговаривали сына на какое-то время уехать из страны, подождать, пока все затихнет, но Димитрис уперся. С какого перепугу он должен бежать, прятаться? Он честно пытался выполнить обещание, готов был жениться на выбранной родителями скромной и милой девушке. Но никак не на пьяной хамке с замашками диктатора.

Очень вовремя слетела маска с очаровашки, сразу вспомнилась сказка Андерсена «Старый дом», где стены говорили: «Позолота вся сотрется, свиная кожа остается».