Лабиринт отражений

Дора медленно пролистывала фотографии девушек, надеясь понять, почувствовать — вот она. Та, что станет безупречным орудием мести, превратит жизнь мерзавца Димитриса в ад, высушит его душу. Не понимая при этом, что делает. Вернее, что делают с ее помощью.

Из-за двери послышался голос отца:

— Дора, ты у себя?

— Да, папа, заходи.

Николас удобно устроился рядом с дочерью на диване, посмотрел на экран лежащего на коленях Доры ноутбука, поинтересовался:

— Ну как дела, хоть кого-то отобрала?

— Штук шесть вроде бы, в отдельной папке.

— Покажи, — хмыкнул отец, — штуки.

Дора открыла на экране отложенную папку, передала ноутбук отцу, и пока тот просматривал фото, со вздохом отметила:

— Да не то это все, не то и не те!

— Ну почему же, вот эта, мне кажется, вполне подойдет, — Николас одобрительно рассматривал фото очень красивой блондинки с небесно-голубыми огромными глазами. — Красотка, умелая, неглупая, воспитанная, послушная — так здесь написано.

— Но у нее на лбу написано — эскорт! Димитрис может ею заинтересоваться исключительно с потребительской целью, ни о чем серьезном там и речи быть не может! Я его немного изучила, в глубине души он романтик — пожалел ведь влюбленную в него страшилку. Димми если и влюбится когда-нибудь, то только в чистую, честную, искреннюю и порядочную девушку, при этом желательно еще и умницу.

— Ну а где я тебе такую найду, в моем бизнесе искренних, умных, добрых и честных нет, не выживают такие. А со стороны не привлечешь, девушка должна полностью от нас зависеть.

— Пап, а ты мне говорил, что у тебя аукционы девственниц проходят. Неужели среди них подходящей не найдется?

Николас с веселым изумлением посмотрел на дочь:

— Точно! А я и забыл! Молодец!

Глава 19

Это не могло быть правдой.

Это всего лишь сон, ужасный сон, такие еще кошмарами называют. Находиться в нем невыносимо жутко, но зато и просыпаться так радостно, так сладко! Открывать глаза, осознавать, что это был всего лишь сон, улыбаться облегченно!

И сейчас — надо только проснуться…

Светлана закрыла глаза, слегка поморщилась — под веки словно песка насыпали, было больно. А боль обычно прогоняет сон, возвращая в реальность. И сейчас она вернется, правильная, так необходимая сейчас измученной душе женщины реальность, в которой у нее две дочери.

— Светочка, хорошая моя, ты держись, — кто-то мягко поддержал женщину под локоть. — Помни, я всегда рядом.

Не надейся. Есть только эта, новая, страшная реальность, где больше нет Алинки. И под веками не песок, а соль. Соль от слез.

Открывай глаза, прими свою судьбу, смирись с ней.

С огромным, пафосным залом для прощания с покойным — Игорь расстарался, нанял элитное похоронное агентство, и теперь траурная церемония проходила по высшему разряду. Большой зал, ровные ряды стульев для пришедших проститься, много цветов и — гроб. Роскошный, очевидно дорогущий, закрытый…

Игорь и Снежана не хотели, чтобы Светлана увидела тело младшей дочери. Убеждали, что не надо, не стоит, но она настояла. Светлана должна была проститься со своей девочкой, попросить у нее прощения. Ведь это она, только она виновата в случившемся! Если бы не тот бессмысленный скандал, если бы Светлана догнала дочь, если бы, если бы, если бы…

Она должна увидеть. Обнять. Поцеловать в последний раз.

Увидела. Но обнять и поцеловать не смогла — потеряла сознание от увиденного. Иннокентий опять поддержал, вынес на руках — как ей потом рассказала Снежана.

Он теперь всегда был рядом, с того страшного момента, когда Игорь позвонил и сообщил о смерти дочери. Он даже жил в ее квартире, но никак не форсировал события, просто был рядом. Заставлял есть и пить, сопровождал всегда и везде, даже одежду для похорон купил, угадав с размером.

Потому что не было у Светланы подходящей одежды, она не собиралась хоронить дочь, это неправильно! Родители не должны хоронить своих детей!

Накатило, захлестнуло в очередной раз осознание страшной, непоправимой беды. Ноги подкосились — Иннокентий снова подхватил, не дал упасть. Но удержать, когда Светлана рванулась к гробу, не смог.

И взлетел к потолку, сквозь него, дальше, к небу, страшный крик-вой:

— Доченька моя, ну как же так?!

* * *

— Ты в очередной раз доказала, что я могу быть спокоен за будущее нашего бизнеса. — Николас протянул дочери бокал с шампанским. — Давай выпьем, дочка, за удачное начало!

— Мне, если честно, до сих пор не верится, что задуманное нами может получиться, — Дора приняла бокал, поудобнее устроилась в кресле напротив отца и взяла лежавшую на столе фотографию. — Внешность этой, как там ее…

— Вероника Скворцова.

— Имя, кстати, почти наше, будет Никой. Так вот, внешность этой Ники действительно может заинтересовать Димитриса, но станет ли она нашей послушной марионеткой? Агеластос ведь честно предупредил — девушка непокорная, уже один раз пыталась сбежать, потом — самоубиться. Кстати, все забываю спросить — как это наш фанаберистый господин Агеластос снизошел до участия? Это же было слишком мелко для него.