Лабиринт отражений

И оказалось, что это не так уж плохо — когда просто темно и тихо. И можно укутаться в тихую мягкую темноту, спрятаться в ней от проблем, забыть обо всем и крепко уснуть, давая отдых измученным душе и телу.

Сколько она отсутствовала в реальности на этот раз, Светлана не знала. Несколько часов? Несколько дней? Впрочем, это было не так уж важно на фоне того, что проснуться удалось довольно легко, и дышать получалось намного лучше, и соображать — тоже.

Первым приветом из реальности было равномерное попискивание, деловое такое, и совершенно точно не живое — не мышиное. Явно работала какая-то аппаратура. В горле саднило, кажется, не так давно там была какая-то трубка.

Светлана медленно открыла глаза, осмотрелась. Ага, а вот и источник писка — медицинская аппаратура, подключенная к… К ней? И похожая на колодезного журавля капельница — к ней?

Что происходит вообще? Где она, что случилось?

А в следующее мгновение Светлану накрыло лавиной воспоминаний. И под тяжестью этой лавины снова стало трудно дышать, но в этот раз она справилась сама. К моменту появления встревоженной медсестры воздух снова беспрепятственно проходил в легкие, насыщая кровь кислородом и проясняя разум.

И говорить уже получалось почти нормально, без сиплого клекота. Но тихо. Почти неслышно:

— Как я сюда попала?

Медсестра виновато улыбнулась и что-то произнесла на иврите. Светлана повторила вопрос на английском, и снова безрезультатно. Медсестра проверила показания приборов, поменяла капельницу и торопливо вышла, жестом попросив пациентку немного подождать.

Подождать пришлось все же довольно много, так, во всяком случае, показалось Светлане. Она даже вздремнуть успела, разбудило легкое прикосновение к руке — все та же медсестра вводила через катетер какое-то лекарство. Рядом с ней стоял невысокий плотный мужчина, просматривал что-то на планшете. Светлана вспомнила — это ее лечащий врач. Как же его зовут? Он ведь представился в прошлый раз. Кажется…

— Михаил Исаакович?

— Здравствуйте, голубушка! — просиял доктор. — Какая же вы умница!

— Я?!

— Вы, моя золотая, вы! Посмотрите сюда! Нет, вы посмотрите сюда! — потряс в воздухе планшетом. — Все показатели крови улучшаются, причем с большой скоростью! Это невероятно — с учетом состояния, в котором вас сюда доставили! Кстати, об этом, — нахмурился, укоризненно покачал головой. — Что же вы так, голубушка? Довести себя до обморожения и воспаления легких, да еще с вашим диагнозом! Вам следовало перед операцией беречь себя, как хрустальную вазу, а вы? Гуляете по морозу!

— Доктор, погодите! — Светлана страдальчески поморщилась. — Я ничего не понимаю!

— Я плохо говорю по-русски? — озадачено поднял брови Соркин.

— Говорите вы хорошо, не понимаю я другого — как я вообще здесь оказалась? О какой операции может идти речь, если денег на нее я не нашла?

— Вы не нашли, кто-то другой — нашел, — улыбнулся врач. — Вся сумма была переведена на счет клиники, и я немедленно попытался с вами связаться, но вы не брали трубку. Ну а потом вас привезли почти мертвую.

— Кто привез? Откуда пришли деньги? У меня никого не осталось, я одна… — слезы, предательские слезы, горячими ручейками устремились к подушке, Светлана отвернулась, пытаясь их скрыть.

Соркин улыбнулся и ласково похлопал пациентку по руке:

— Ну что вы такое говорите, милая моя! Одна! Это же надо такое придумать! Всем бы такое одиночество! Когда ради кого-то человек совершает невозможное, меньше чем за сутки доставляя этого кого-то из России в Израиль, минуя все бюрократические препоны, да еще и в сопровождении бригады врачей! Это в наше-то сложное время! А потом сутками проводит у кровати кого-то, ожидая возвращения этого кого-то! И это я не говорю об оплаченной им операции!

— Я… Вы меня разыгрываете, да? Зачем? Что я вам сделала? — недоумение постепенно вытеснялось злостью, потому что слова доктора казались Светлане издевкой.

Не было в ее жизни такого человека, не было и быть не могло! Такое только в кино да в книгах возможно, но уж точно не жизни. Не в ее жизни…

— Разыгрываю?! — возмущенно поджал губы Соркин. — Окей, сами с ним поговорите.

Достал из кармана смартфон, набрал номер, приложил аппарат к уху Светланы. Долго шли длинные гудки, а потом…

Потом мужской голос взволнованно заговорил по-русски, спрашивая о ней, о Светлане. Заговорил с акцентом, но почти чисто, не так, как раньше, когда знал всего несколько фраз и произносил их так забавно, что маленькая Снежана весело смеялась, а самый любимый в мире мужчина подхватывал малышку на руки и нарочито хмурил брови, и подбрасывал, и ловил, и шутливо ругался, а она, Светлана, таяла от счастья и любви.

Но… это было так давно, в прошлой жизни. И… Он же струсил тогда, отказался, предал! Это не мог быть он!

Светлана буквально выдохнула в трубку:

— Алёша?

Поток слов прервался, в динамик смартфона просочилась тишина. Но задержалась там ненадолго, ее быстро вытеснило радостное:

— Лана, Олененок мой родной, ты очнулась! Теперь все будет хорошо! Ты должна знать, что… — пауза, чертыхнулся, торопливое — Я перезвоню!