Лабиринт призраков

У подножия крутого скалистого берега приютился крошечный эллинг с двумя весельными лодками и деревянной пристанью, выдававшейся далеко в море. Почти каждое утро на рассвете Давид садился на краю пристани, чтобы увидеть восход солнца. Иногда я присоединялась к нему, и мы купались в бухточке, окруженной со всех сторон скалами. В марте вода была еще холодной, и, окунувшись, мы бежали назад в дом и грелись у огня перед камином. Потом совершали длительные прогулки по тропинке, тянувшейся вдоль скал к пустынному пляжу, который местные жители называли Са-Конка. В роще позади пляжа находилось цыганское поселение, где Давид покупал продукты. Вернувшись домой, он готовил еду, и под вечер мы ужинали, слушая старые пластинки из коллекции Видаля. Часто по ночам, после захода солнца, поднимался сильный северный ветер, задувавший в щели и бившийся в ставни. Тогда мы закрывали окна и зажигали свечи по всему дому. Я стелила одеяла перед камином и брала Давида за руку. Хотя он был вдвое старше и пережил то, что даже представить невозможно, со мной Давид робел, и я сама направляла его руки, чтобы он раздевал меня томительно медленно, как мне нравилось. Наверное, женщине положено стесняться писать о таком и делиться подобными воспоминаниями, однако ни смущения, ни стыда мир от меня не дождется. Те ночи, его руки и губы, ласкавшие мое тело, счастье и удовольствие, переполнявшие меня в уединенном доме, равно как рождение Даниэля и несколько лет, проведенные рядом с сыном, когда я наблюдала, как он рос, – самые дорогие воспоминания, которые унесу с собой.

Теперь я уверена, что главным смыслом моей жизни (чего никто не мог предположить, и я в том числе) явилось зачатие сына Даниэля в те несколько недель, что я прожила с Давидом. Знаю, общество охотно осудило бы и заклеймило меня за то, что я любила этого человека, зачала сына тайно и во грехе, лгала. Кара, справедливая или нет, не заставит себя ждать. На земле никто не получает счастье даром, даже на мгновение.

Однажды утром, пока Давид встречал восход на пирсе, я оделась и дошла до ресторанчика «Таверна дель мар» на берегу бухты Сан-Поль. Оттуда я позвонила Хуану. После моего исчезновения миновало две с половиной недели.

– Где ты? У тебя все благополучно? – спросил он.

– Да.

– Ты вернешься?

– Не знаю. Я ничего не знаю, Хуан.

– Я очень люблю тебя, Исабелла. И всегда буду любить, вернешься ты или нет.

– Ты не спрашиваешь, люблю ли тебя я?

– Ты не обязана ничего объяснять, если не хочешь. Я буду ждать тебя. Всегда.