Лабиринт (СИ)

Она не знала, кого оплакивает: себя ли, Драгнила, его родных, своих родителей или тех, кто сгинул в дебрях Лабиринта. Боль, страх, обида рвались наружу, ломали, разбивали на кусочки, душили безнадёжностью. Дракона уже тоже вполне ощутимо колотило, но он не отпускал её, и эта молчаливая поддержка, как масло морские волны, притушило истерику. А потом, когда Люси почувствовала, что объятия изменились, став интимнее, она не стала сопротивляться, понимая — им обоим нужно хоть на несколько минут ощутить рядом обычное человеческое тепло.

Дракон обращался с ней так бережно, как никто другой. И Люси позволила себе выпить его нежность всю, без остатка, благодарно уснув на широком плече в кольце подаривших покой рук.

Она проснулась от осторожного прикосновения к плечу. Рядом на кровати сидел отец. Люси судорожно натянула повыше одеяло, бросила короткий взгляд через плечо. Вторая половина кровати оказалась пуста, очевидно, Дракон решил уйти по-английски, вызвав ей другого сопровождающего. Что ж, наверное, так лучше для них обоих.

— Подожду тебя на улице, — спокойно сказал Джудо, словно не заметил сложенных на стуле её вещей.

Она не стала запирать дверь, лишь плотно прикрыла за собой, оставив ключ на тумбочке у кровати. Мистер Хартфилий стоял у машины, в свете раннего утра выглядевший особенно измождённым и бледным.

— Прости… — ей даже представить было страшно, что он пережил за эти месяцы.

— Ты ни в чём не виновата, детка, — отец обнял её, погладил по голове. — Только не ты.

— Я люблю тебя, папочка… — как давно она не говорила ему таких простых, таких нужных слов?

— И я тебя, милая. Тебя и маму. Позаботься о ней, если что.

Люси, зажмурившись, быстро-быстро закивала. Отец, постояв ещё немного, отстранился, неожиданно улыбнулся — тепло и открыто, как раньше:

— Поехали домой, а то мама будет беспокоиться. Она обещала сегодня приготовить к завтраку оладий с черничной подливкой. Помнишь, как мы делали, когда ты была маленькой? Соревновались, кто больше съест?

— Ты всегда выигрывал.

— У тебя ещё есть шанс обставить старика.

*

Он смотрел, как отец с дочерью садились в машину, и вспоминал свой разговор с Хартфилием, состоявшийся несколькими часами ранее.

— Я знаю, ваша дочь сегодня не ночевала дома. Не волнуйтесь, с ней всё хорошо. Вы можете забрать её, — продиктовав адрес, он после паузы добавил: — Позвольте дать вам совет — уезжайте из города. Бросайте всё и уезжайте.

— Я… не могу, — просипел резко севшим голосом Хартфилий. — Они… не дадут мне уехать.

— Тогда отправьте куда-нибудь жену и дочь. Пусть их не будет рядом, когда…

— Кто вы? — нашёл в себе сил спросить Джудо.

— Друг.

Палец нажал на кнопку сброса прежде, чем его собеседник успел бы задать новые вопросы или рассыпаться в благодарностях. Он не смог бы ответить на первые и не заслуживал второго. Так что нет смысла продолжать этот разговор. Самое главное он сказал. Остаётся лишь надеяться, что адвокат Хартфилий прислушается к его словам.

Пальцы плотно обхватили округлый, затёртый от частого использования рычаг переключения скоростей, под ногой натужно заскрипела педаль газа, руль, послушный уверенной руке, крутанулся вправо, заставляя древний пикап повернуть на юг. Несколько раз чихнув, внезапно ожившее радио простуженным голосом заскрипело старую, почти позабытую мелодию, горьким рефреном вторя болезненно сжимавшемуся сердцу:

«Держись, девочка. Что бы ни случилось. Просто держись»