Лабиринт Сумерек

Из-за облака вынырнула ущербная луна, осветила и гранитную глыбу, под которой был спрятан портал, и замершие в ожидании деревья, и саму Нитар-Лисс. Которая тоже ждала, а по щекам пролегли две едва заметные мокрые дорожки.

«Покровители, а плачет она почему?!!»

Жрица судорожно вцепилась в свой медальон, и Лан-Ар понял, что ей очень, очень важно знать, о чем он сейчас думает. Нитар-Лисс стояла так близко, держа его за руки, ее дыхание грело щеку, но неприятно отдавало приторной сладостью золотых роз.

– Я не сумасшедшая, – строго сказала она, – не нужно думать так. И я покинула Храм, не подчинившись приказу великого Элхаджа только для того, чтобы заняться поисками Лабиринта Сумерек. Теперь у меня нет выбора – либо я стану сильнее Верховного Жреца Элхаджа, либо он меня в конце концов уничтожит. А у тебя, Лан-Ар, еще есть выбор… Но я хочу… я прошу, чтобы ты пошел со мной.

Ийлур – совсем некстати – вспомнил, как Ин-Шатур любил повторять: ни один умалишенный таковым себя не считает. Но Нитар-Лисс… Побери ее Шейнира, похоже, эта ийлура хорошо знала, о чем говорит, и кому говорит. И в чистом свете луны Нитар-Лисс казалась такой красивой…

… красивой…

Сознание зацепилось за это слово в отчаянной попытке выиграть время.

«Я тоже видел красоту», – вдруг подумал Лан-Ар, – «еще тогда, на алтаре, когда она занесла нож для последнего удара… Я посмотрел на небо, и на проплывающее мимо облако, чужое и равнодушное, но не понял, что еще никогда не видел их такими…»

– Почему ты молчишь? – в голосе Нитар-Лисс сквозило отчаяние, – ты сомневаешься?!!

– Я… – он откашлялся, – я не знаю… Но почему ты выбрала именно меня?

Две луны отразились в непроницаемо-черных глазах Нитар-Лисс, и она ответила:

– Ты появился на моем пути по воле Шейниры. Я увидела тебя на рынке, хотела принести в жертву, но на твоем теле нашла то, что считала безвозвратно утерянным со смертью Ин-Шатура. Потом… – она потупилась, но затем еще сильнее сжала пальцы на руках Лан-Ара, – потом я думала, что скопирую карту… что я и сделала… а тебя брошу, или убью… – «Но ты меня так или иначе ведь все равно убьешь!» – а позже я поняла, что именно ты и есть тот единственный ийлур, способный войти в Лабиринт и достичь Вечного Сада.

Лан-Ар приподнял бровь. С чего бы это?

– В твоей душе – сумерки, – быстро выдохнула Нитар-Лисс, – Ин-Шатур тоже был… как раз таким, подходящим… Но его не стало. И его место занял ты.

Ийлура внезапно разжала пальцы и сделала шаг назад, к осколку гранитной скалы.

– Решай.

Лан-Ар помолчал. Око Сумерек, побери его Шейнира. Ему и в страшном сне не могло присниться, что алмаз, украсивший бледное чело Санаула, растет на священном дереве, которое, в свою очередь, можно найти в Лабиринте. Откуда об этом узнал Ин-Шатур, тоже оставалось неясным, ну да Посвященный все свободное время проводил за чтением древних манускриптов, частенько переводил летописи элеанов. Там наверное и откопал сведения… Позже, по воле Покровителей, Ин-Шатур встретился с Нитар-Лисс – и пошло-поехало… Хм. Неужели Ин-Шатур видел себя в роли повелителя Эртинойса?

– Смертные по большей части одинаковы, – усмехнулась Нитар-Лисс, – одинаковы и хотят одного и того же. Самой ценной наградой всегда была власть, но стать подобным богу означает не только стать всемогущим. Это означает – стать бессмертным, что манит еще сильнее самой абсолютной власти. Согласись, что, хоть мы и говорим о царстве своего Покровителя, однако, никто туда не торопится…

– И ты предлагаешь мне…

Ийлура развела руками.

– Я прошу тебя, Лан-Ар. Пойдем со мной. Я принадлежу истинной тьме, таких как я – достаточно. Но тех, кто принадлежит Сумеркам, не так уж и много. Пойдем, и ты никогда не пожалеешь.

Лан-Ар почесал начавшую отрастать бородку. Покровители… Цель путешествия Нитар-Лисс была весьма сомнительной, и все же… Он вдруг снова увидел себя на сияющем, точно солнце, золотом троне. Глупая и гаденькая мыслишка, которая прочно засела в мозгу и никак не желала убираться прочь.

«А почему бы и нет?»

Лан-Ар снова посмотрел на Нитар-Лисс. Ее бледное лицо дышало надеждой, и было так невыразимо прекрасно, что, казалось, эта красота способна растопить камень.

«Почему бы и нет?» – повторил про себя ийлур, – «если только это правда… Стать подобным богу, сделавшись при этом бессмертным…»

И тогда… Какую роль он отведет Нитар-Лисс? Будет ли она равной ему, или предпочтет оставаться в тени, когда он сможет править народами Эртинойса и вести их к процеветанию?

«Боги, какая чушь!»

Ийлуру вдруг показалось, что он стоит на краю обрыва, и ледяной ветер хлещет по лицу, норовя сбросить вниз, в бездонную пропасть. Повернуть обратно значило спастись, но…

«Ради чего? Чтобы, прожив еще десяток-другой лет, отправиться к Фэнтару?»

И Лан-Ар, глядя в черные глазищи Нитар-Лисс, сказал:

– Я пойду с тобой до конца.

А про себя подумал, что Нитар-Лисс наверняка захочет от него избавиться, как только они доберутся до Ока Сумерек. В конце концов, алмаз-то был один, а их – двое.

– Ты не пожалеешь, поверь, – шепнула темная жрица.