Лабиринт Выходов(СИ)

Рисование - не то чтобы девчачье занятие, по крайней мере, не совсем. Ходит же Димка Игошин в художественную школу, и никто из-за этого к нему плохо не относится. Но Андрей в классе про своё увлечение особо не распространялся. Как-то повода не было - сам он в художественную школу не ходил. Мама предлагала записаться - не захотел. Хватало и школьных уроков рисования, на которых надо было изображать яблоки, вазы и картинки на тему "Как я провёл лето". Андрей изображал, и исправно получал "пятёрки", но ему было скучно. Заданных тем он не любил. Никаких. Даже инопланетян. Да, однажды на Марию Степановну, учительницу рисования, что-то такое нашло - вместо обычных ваз она разрешила рисовать инопланетян. Тут бы порадоваться - но в итоге за инопланетянина Андрей получил четвёрку с минусом. А всё потому, что пришелец его слишком похожим на человека вышел. Мария Степановна решила, ученику недостаёт фантазии. Объяснять ей, что фантазия здесь ни при чём, а просто жители планеты, с которой этот пришелец, отличаются от людей только формой носа и ладоней, было бесполезно. Так же бесполезно, как Воробьихе насчёт Атлантиды возражать. Андрей махнул на четвёрку с минусом рукой. Но с тех пор ещё больше невзлюбил школьное рисование и полюбил собственное, в котором никто ему ни условий, ни оценок не ставил.

Он уже приготовил стакан с водой, бумагу, расставил баночки с красками на столе - салатовая, изумрудная, и темно-зелёная, как хвоя старых елей - драгоценный нефрит и хризопраз. Притащил из кухни горсть конфет - без них никак, чем бы ни занимался, рисованием, уроками, или телевизор смотрел. Андреев папа даже шутил, что конфеты сыну в качестве "топлива" нужны, а мама всё время про вред сладкого ворчала.

Но изобразить дворцы и башни Атлантиды Андрею в этот раз не удалось. Отвлёк телефон. Звонила Алька.

- Привет. Можешь ко мне прийти?

Андрей уже открыл рот, чтобы ответить - да, прийти он может, и задать вопрос - не случилось ли чего? Потому что говорила Алька как-то очень уж серьёзно. Речь явно не о том, чтобы вдвоём посмотреть кино или со сложной задачей по математике справиться. Да и помощь в математике чаще требуется ему, Андрею, а не Альке. Но вопроса он не задал, потому что Алька продолжила:

- Я понимаю, это у меня к тебе просьба, и я сама должна бы к тебе прийти - но нужно, чтобы пришёл ты. Это важно.

Ну вот, обычная её манера - длинные фразы и странные утверждения. Ну почему идти обязательно должен тот, у кого просьба? Алька - она Алька и есть.

- Ладно, - пообещал Андрей, - сейчас приду. Только скажи...

- Да, кое-что произошло. То есть, происходит... Объясню, когда придёшь.

Андрею не оставалось ничего кроме как завинтить крышку на баночке с изумрудной краской, которую он успел уже снять, высыпать конфеты в карман и выйти из дома.

Жили они с Алькой в одном дворе, но учились в разных школах. Алька, так же как её старший брат - в ближайшей к дому, той, в которую ходило большинство ребят из центра города. А Андрея отдали в школу в другом районе. Добираться туда приходилось на автобусе, зато у этой школы была репутация "сильной". "Сила" заключалась в количестве золотых медалистов и победителей олимпиад. Центральная школа в этом отношении считалась "обычной".

Накануне поступления в первый класс оба, и Андрей, и Алька, ходили мрачные и грустные из-за того, что судьба так жестоко их разделяет. Друзьями они стали задолго до этого - кажется, вообще дружили с того момента, как начали себя помнить. У Андрея первые смутные воспоминания о прогулках и играх во дворе от Альки были неотделимы - она всегда была где-то рядом, неподалёку. Но с разными школами пришлось смириться. Это оказалось не так уж страшно - ведь остаётся ещё полдня, чтобы увидеться, поболтать и пойти гулять вдвоём.

Но что же такое у Альки стряслось? Она зря болтать не станет - если уж сказала, значит, серьёзное что-то. Так думал Андрей, шагая через двор к Алькиному дому. Про Атлантиду пришлось забыть волей-неволей. Атлантида, если и была когда-то, давным-давно скрылась в зелёных морских волнах. Тревожный дым осенних костров пришёл не из этого невообразимо далёкого прошлого - которого, может, и не было никогда. Он предвещает что-то, что произойдёт здесь и сейчас, в сегодняшнем дне.