Лабиринты алхимии

И далее он совершенно справедливо замечает, что «понять содержание мистических теорий исламской традиции, иудейской каббалы, китайского даосизма, алхимических учений и процедур … возможно только в том случае, если мы отойдем от жесткой дуальности „субъективное-объективное“ и признаем онтологическую самостоятельность за той инстанцией, которая находится между ними, то есть за воображением, имажинэром»[132].

В своем исследовании имажинэра А.Г. Дугин ссылается на работы Жильбера Дюрана, который ввел фундаментальный для теории антропологического проекта термин «траект» (traectum). Он «образован от латинского tras – „через“, „между“ – и jaecere – „бросать“, „кидать“, „метать“. От этого же глагола (от его причастной формы jectum, „брошенное“) образованы важнейшие философские и научные категории „субъект“ и „объект“. „Субъект“ – то, что „положено ('брошено') под“, то есть „подлежащее“. „Объект“ – то, что „положено ('брошено') перед“, то, что метнули перед, то есть „предмет“. Между ними находится „траект“, „брошенное между“»[133].

«Антропологический траект – придание самостоятельного онтологического статуса тому, что находится „между“ – между субъектом и объектом, между природой и культурой, между животным и рациональным, между духом и жизнью, между внутренним и внешним, между проектом (будущим) и историей (прошлым).

Траект – это „схема“, „маршрут“, „траектория“, которая предопределяет структуры и структурные ансамбли, режимы и группы форм, динамические взаимодействия и столкновения, оппозиции и сближения, но ничего не говорит об идентичности того, что в этом траекте участвует, так как сама идентичность есть не нечто постоянное, но следствие, результат самого траекта. Объект и субъект суть функциональные следствия антропологического траекта, они конституируются им как ролевые идентичности»[134].

Исходя из этих соображений, воображение есть визуальная карта, распростертая антропологическим траектом. Эта карта и есть образование внутреннего и внешнего мира[135]. Из этого можно сделать вывод, что без истинного Воображения невозможно создать индивидуальное восприятие окружающей действительности, а развитие его – дает шансы на повышение адаптации к ней. Вот какое определение воображению дает известный мистик Дж.У. Рассел (1867-1935): «Воображение – видение уже существующего, неизменного, в соответствии с актом видения; оно, скрытое или явное, раскрывается и придает форму мысли, и мы можем рассматривать с полным сознанием скрытое доселе или даже делать интуитивное предположение.

В воображении существует самораскрытие, оно изменяет существо, как пар, зажженный искрой, воспламеняет воздух. В сознании появляются образы, и мы называем его внутренним творцом»[136]. При таком подходе к Воображению становится ясно, что алхимические трактаты – это своего рода мультимедийные партитуры, читая которые, при определенной подготовке, можно воспринять то, что принято называть «музыкой сфер». Именно практику проникновения в сферу траекта, область между субъектом и объектом, наполненную разнообразными неведомыми с обычной точки зрения смыслами, авторы алхимических трактатов называли «воображением» («imagination»), что на деле выступало как овладение образами (эйдосами), стоящими за материей, которые они ощущали, как причину ее существа. Вот что писал в трактате «De Microcosmo» Василий Валентин: «Так здесь через посредство первых двух элементов проявлены были материя и форма, а их mobilitatem или движение – через два последних элемента, также сотворены были при помощи Света, как ранее еще не были проявлены ни совершенство большого мира, ни плодоносность. Затем Создателем было отпущено дальнейшее размножение семян Земли – как плодам или животным, так как Бог дал Земле imagination или представление всех видов семян, каждому рождаться по его виду. Итак, Земля оплодотворилась через это представление, данное от БОГА». И несколько далее: «.. .познание всего разума о благе и зле состоит в тщательном умозрении и воображении микрокосмоса»[137].

Совершенно очевидно и недвусмысленно алхимик выводит зависимость между «представлением всех видов семян, каждому рождаться по его виду» – то есть воплощением, внедренных эйдосов в материю и «воображением микрокосмоса» – умозрительным созерцанием (а не активным воображением). Таким образом, мы видим и саму способность созерцать невидимое, само невидимое, созерцателя и процесс созерцания – и все это в пограничной области между субъектом и объектом созерцания – в траекте. В связи с этим, на мой взгляд, само воображение (imagination) следует трактовать не как «мир воображения», а «мышление образами». Вспомним стоиков: «Мышление – это мыслительное представление (phantasia)»[138].