Лабиринты надежд

— Мартин — мой помощник. Я решил назначить встречу здесь. Чудесная страна, восхитительное место. Обстановка выбрана со вкусом. Завтра в этот дворец нагрянут копы, криминалисты, будут сверкать блицы, бегать санитары… вы превратитесь в героев дня, изуродованные трупы несчастных влюбленных станут путешествовать по газетам и журналам, пугать обывателей с телевизионных экранов. Жаль, они не узнают имя главного шоумена. Я мог бы заработать на этом спектакле бешеные бабки.

— Да в чем дело, Сид? — взмолилась Софи.

— Я — несчастный, мерзкий гаденыш. Я не должен был пускаться вслед за тобой.

— Верно. Он правдив, этот красавчик. — Довольно кивнул Гуго. — Суть же состоит в том, что я караю мерзких гаденышей. И тех, на кого он осмелился променять меня… Леди… — Гуго возвышался над полулежавшей в грязи Софи. — Наверно, вы хороши собой. Но мир полон смазливых шлюх. Человек, подаривший Сиду Кларку известность и свою благосклонность — один! Итак… Он повернулся к Сиду. — Этот спектакль посвящается тебе, мой ragazzino. Программа подготовлена с учетом утонченных вкусов исполнителей. Мы не станем торопиться, не будем спугивать вдохновение суетой. Я рассчитываю не менее, чем на час, господа… Старина, — обратился Гесслер к Полу, — ты опытный мясник, скажи, как лучше выпустить кровь из этой девки, чтобы ей не было скучно, но и мы сумели ещё поиграть… Сиду не терпится влезть на свою любимую — они не виделись почти двое суток.

— Отрубим пальцы ног. Думаю, час она протянет, — посоветовал Пол. — А парня надо кастрировать.

— Оскопить. Ты все путаешь, милый. Только это под занавес… Хорошо, объявляю программу шоу, друзья. — Гуго уселся на деревянную плаху. — На закуску стриптиз и секс-разминка. Не уверен, что у моего красавчика что-нибудь получится. Ведь по-настоящему он любит только меня… Эй… Сидней, ты уже напустил в штаны? Не падай в обморок раньше времени, не беспокойся. тебе помогут. Ты в форме, Пол?

— Еще бы… Мне, правда, больше нравятся девчонки с обрубленными пальчиками… Это получше маникюра. Да к тому ж такие зрители. — Мартин тяжело задышал, почувствовав знакомое пьянящее чувство. — Начнем с ножек? Он достал из ящика заржавленный топорик. — Заражение крови ей уже не опасно.

— Неплохо, Пол. Вон на том столе. Думаю, на нем разделывали мясные туши. Подходящая сцена. Сцена и алтарь. Я приношу жертву божествам похоти и сладострастия.

— Мжет, довольно? — Софи села. — Развяжите меня. Здесь отвратительный запах, мне нужно принять душ.

Переглянувшись, бандиты расхохотались. Сид молчал. Привязанный к столбу, он еле держался на ногах, рискуя каждую минуту потерять сознание. Губы и руки заледенели, к горлу подкатывала тошнота.

— Сидней, открой глаза. — Гуго ударил его по щеке. — Ты ведь знал, всегда знал, что так все и случится. Ты мог бы раскаяться и приползти ко мне… У тебя было время. Опоздал, мальчик. У графа ди Ламберто теперь другие планы… Эй… Мартин, развяжи этого слизняка и влей ему в ротик «горячей воды»…

Достав флягу с виски, Мартин выполнил распоряжение, после чего распустил веревки. Тело пленника осело на пол. Гуго захлопал в ладоши:

— Не торопиться — не значит тянуть. По местам. Я горю нетерпением. Полный свет! — Он включил специальную лампу, работавшую от аккумулятора. Сарай залил яркий свет.

— Да вы что, с ума сошли! — Софи оттолкнула ногой подошедшего к ней Мартина. И получила сильный удар в подбородок.

— Никто здесь не шутит, малышка. Потому что все — сумасшедшие. — Он разразился хриплым смехом. — Дошло?

Софи слизывала кровь, побежавшую из разбитой губы.

— Это правда, Сид?

— Беги, Софи! Пожалуйста, беги! — Глаза у Сида прояснились.

— Умник! — Восхитился Гуго. — Хороший совет. Пусть бежит, летит, танцует. С укороченными пальчиками, после любви с Мартином и без единой капли крови! Правда, я рассчитываю на то, что девчонка успеет насладиться последним прежде, чем испустит дух… Тебя я пощажу, rogazzio. Вначале трахну, потом отрежу яйца и, наконец, отпущу. Гуляй и помни обо мне… Вам нравится такая программа, мисс Флоренштайн?

— Пустите, пустите, ублюдки! — Извивалась Софи, пытаясь вырваться из рук Мартина. Но того лишь сильнее распаляла эта борьба. Срывая одежду пленницы, он бросил её на огромный, почерневший от времени деревянный стол и, оглушив ударом кулака, оглядел распростертое тело.

— Начну с педикюра, шеф. — Он помахал в воздухе топориком.

— Пусть придет в себя. В последнее время я предпочитаю работать без анестезии!

— Невозможно, шеф, будет брыкаться. — Мартин согнул в колене ногу Софи и прицелился к босой стопе.

— Сидней подержит, — ухмыльнулся Гуго. — Может, он не так глуп, чтобы упустить случай? Посмотри, мальчик, она совсем голенькая и ждет тебя… Да открой же глаза, сучонок! Боюсь, у тебя больше не будет случая, трусливое ничтожество! — Гуго возвышался над сидящим у столба Сидом. — И тогда, и сейчас ты не сопротивлялся лишь потому, что втайне хотел этого. И «голубого» диска, и меня. А сейчас ты полумертв от ужаса. Но знаешь — это и есть высший экстаз… Начинай, Мартин…