Лабиринты памяти

Гидеон расставил новые свечи в нишах и поджег фитильки. Его всегда завораживал разгорающийся огонь. Он напоминал зарождение новой жизни: сначала ярко вспыхивал, врываясь в мир криком младенца, затем на мгновение затухал, беря паузу для осознания факта своего рождения, и постепенно разгорался ярким светом. Каждая свеча, оставленная прихожанином, несла в себе бесценную силу. Люди не всегда понимали, каким смыслом обладают их слова. Некоторые оставляли свечи, потому что так надо, потому что так все делают. Но ведь от искренности веры зависела продолжительность жизни свечи. Она, как оберег, горела за человека, хранила его тепло и заставляла сердце биться вопреки превратностям судьбы. Но люди не понимали этого.

Гидеон задумчиво смотрел на новые жизни, собственноручно расставленные в нишах, и пытался вспомнить, когда в последний раз видел человека, страстно верующего в свои мысли. Наверное, эта юная девушка, приходившая сюда каждый месяц, была именно такой. Каждый раз она так яростно просила милосердия для своей семьи… Гидеон никогда не показывался ей: укрывался в тени и только наблюдал, но всякий раз чувствовал маленький укор совести. Он знал, что ждет эту юную девушку, ее судьба была предопределена задолго до этих дней, и ему лишь оставалось с грустным восхищением наблюдать за ее верой и молиться, чтобы в час ее смерти все случилось быстро. Милая, милая небесная принцесса, тебе было суждено родиться мученицей, и ты с такой неосознанной гордостью несешь это бремя…

Почувствовав движение, Гидеон затушил спичку и обернулся. На пороге стояла девушка в мешковатой одежде. Она сутулилась, втянув голову в плечи и пряча руки в карманы. Ей страшно… Так часто бывает, когда впервые оказываешься здесь.

– Я… я… могу посидеть? – робко спросила она.

Гидеон опешил. Видит меня? Что за странное дитя?

– Сколько угодно, – с улыбкой кивнул он и рукой указал на ряды пустых скамей.

Девушка осторожно присела на краешек в последнем ряду и молча уставилась перед собой. А Гидеон не мог справиться с любопытством. Отчего-то его сердце забилось сильнее, будто в предвкушении долгожданной встречи, дыхание стало прерывистым, и он приклеился взглядом к незваной гостье. Прекрасное и юное дитя. Она сжимала и разжимала пальцы – так сильно нервничала. Что-то шептала себе под нос. Как жаль, что слов не разобрать! Она была из другого мира – как и та мученица, – однако ее судьбу Гидеон не видел. Но почему? И что в ее присутствии заставляло его так волноваться?

– Вы можете поставить свечу, – добродушно произнес он.

– Зачем? – тихо ответила девушка, не отрывая взгляд от иконостаса.

– Чтобы наделить ее своей верой.

Девушка поджала губы и какое-то время раздумывала, нервно барабаня пальцами по коленке. Затем она поднялась и медленно направилась к Гидеону. И когда между ними оставались считаные шаги, она посмотрела на него – и сердце его едва не разбилось. О, святые угодники! Правый глаз – яркий, как синева Хрустального озера в его мире, уникальный цвет, указывающий на принадлежность к древнейшему ведьминскому роду Харута. Раз увидев – невозможно забыть! А он видел – как тысячу лет назад, так и совсем недавно – у малыша, которого спас из лап лабораторных демонов. Но левый ее глаз был чернее черного – как смоль, как лава на дне дьявольского котла в Туманной Полосе. И в его отражении Гидеон нашел то, что искал на протяжении долгого времени…

Джей Фо… моя Джей Фо…

– И что нужно делать? – спросила девушка.

Ты в этом теле… Спустя столько лет… Ты пришла, ты нашла меня…

– Ау-у-у, – девушка помахала рукой перед лицом Гидеона.

Волшебник встрепенулся.

Соберись, мой друг.

Гидеон взял одну из спящих свечей и протянул гостье.

– Попросите о том, что тревожит вас. Наделите ее верой.

– И это поможет? – в голосе девушки слышался скепсис.

– Вера – единственное, за что стоит бороться в нашей жизни, – с улыбкой произнес Гидеон. Словно завороженный, он не мог оторвать от нее взгляд.

– Вера в Бога?

– А вы так сильно верите в Него?

Девушка покачала головой.

– Тогда зачем за Него бороться?

Девушка удивленно вскинула брови и взяла свечу.

– Странно слышать это от человека в рясе, – тихо сказала она и достала из кармана зажигалку.

Какое-то время девушка молча смотрела на свечу, а затем зашептала:

– Где-то глубоко в душе я знаю, что ты обретешь покой. И я желаю тебе много сил. Ты достоин. Ты – лучшее, что случилось со мной. И если есть на свете какие-то высшие силы, они найдут тебя и сохранят. Живи долго. – Девушка подожгла свечу и затуманенным взглядом наблюдала, как разгорается фитиль, а затем поставила свечу на свободное место в нише. – Это для тебя, Маркел. Живи, пока не станешь свободным.

И в этот момент чернота рассеялась, и ее глаза стали одинаковыми. А Гидеон наконец понял, кто перед ним! И в одно мгновение сердце его возгордилось и заплакало. Он увидел жизнь, предназначенную ей при рождении, увидел, что бы было, если бы хозяином тела осталась одна душа.