Лабиринты памяти

Это существо в ее теле дотянулось до раны на его боку и просунуло внутрь пальцы, разодрав уже схватившуюся кожу. Маркел оглушил ее яростным воем, и вдруг чьи-то руки резко дернули ее вверх и потащили куда-то.

Ника все еще была в своем теле, брыкалась и кричала, но плохо понимала, что происходит. Кровь шумела в венах, сердце бешено билось о ребра, зубы сводило и нос жгло от запаха крови. Последнее, что она увидела, – это тело Маркела, бездыханное и окровавленное. Он лежал ничком на земле, и она так и не смогла понять, дышит он или нет. А потом ее поглотил водоворот звуков, и она готова была упасть, но чьи-то сильные руки крепко прижимали ее к себе.

– Верни меня! – кричала она.

Сколько прошло – минута, час? А потом тело словно одеревенело. Горло онемело, как от сильного анестетика, и Ника хотела схватиться за него, попыталась вдохнуть, но не смогла и пальцем пошевелить. Просто осела, полностью обездвиженная, ничего не видя и не слыша. И только она подумала, что умирает, как все прекратилось. Домор рывком поставил ее на ноги и быстро ощупал голову, руки, ноги.

– Да отстань ты от меня! – Ника ударила его по руке, но Домор схватил ее за плечи и замер, холодным взглядом буравя ее лицо. Ника резко закрутила головой. Портал выплюнул их на вокзальной площади – как и в прошлый раз, когда она впервые попала сюда с Михаилом. В terra тоже была ночь, вдалеке шумела дорога, редкие прохожие двигались мимо здания вокзала. Домор удерживал ее за плечи на вытянутых руках, а Ника пыталась вырваться, пыталась дотянуться кулаками до его груди, но тщетно: силы покинули ее, и та душа, видимо убедившись, что ей ничего не угрожает, ушла зализывать раны и оставила ее одну – с последствиями сделанного.

– Принцесса вытащит его, все будет хорошо, – бесстрастно сказал Домор.

От ярости по щекам катились слезы. Ника вцепилась ногтями в его руки и надавила изо всех сил. Но Домор только зубы стиснул, и она увидела, как напряглась его челюсть.

– Ты их убил, да? – зашипела Ника. – Этими своими нитями – ты убил их? А потом меня хотел убить?

– Только обездвижил, чтобы вернуться и убедиться, что принцесса забрала брата с собой.

Обездвижить. Только обездвижить. Но у Валери текла кровь…

Воздух чужого мира – мира, в котором была та же ночь, тот же апрель и такие же люди, – опалял горло. Глаза щипало, и Ника моргала, невидяще смотря на Домора и безуспешно прогоняя из памяти случившееся. Как раздирала его спину, как вновь открыла рану на боку, не думая, что может убить. Мысль была одна – выжить. Просто выжить. Защитить себя любой ценой. Защитить от монстра, в которого превратился Маркел.

– Все будет хорошо, – одними губами повторила она, перестав брыкаться. Домор осторожно отнял руки от ее плеч и стал вытирать ей лицо платком. Ника послушно стояла, смотря в пустоту поверх его плеча и видя лишь красные, налитые кровью глаза чудовища. Ее рука скользнула в карман куртки и нащупала телефон. Она сжала его и подавила ухмылку.

Что будет в августе – она по-прежнему не знала, но знала другое: кем бы ни было это чудовище, однажды она уже смогла приручить его. И поймет, как сделать это, снова – в этом мире или в любом другом.

До того момента я и не задумывался, верю ли я в бога, верю ли в рай и ад. Странно, да, слышать такое, ведь в те времена у всех нас был бог, а религия вершила судьбы. Но таким уж я был: пока сам не увижу, не придам значения.

Когда скулеж в ушах обратился в гул, а ноги обволокло густым туманом, я подумал, что оказался в загробном мире. Ад или рай? Здесь было холодно, я растирал руки, даже не обратив внимания на то, что кожа моя вновь разгладилась, а кости совсем не ломит. «Чистилище, Гидеон», – сказал ее голос. Я не помнил ее лица, да и в тот раз не увидел, только голос, который отчего-то сразу узнал. Это была Харута: «Моя Полоса, мой мир из Тумана, второй шанс для всех нас. Ты только береги мою девочку».

Из воспоминаний Гидеона, заточённых в книгу и оставленных на хранение Стамерфильдам

Глава 22. Пока горит свеча

Часовня Святого Саквия, пригород Лондона

Июнь 2017 года