Лабиринты веры

Мари проскользнула в свою келью и закрыла за собой дверь. Подскочив к стенному шкафу, сдернула с верхней полки маленькую дорожную сумку и разделась до белья.

«Хватит с меня безвкусного тряпья».

Мари надела джинсы и белый пуловер с воротником «тертлнек» – эти вещи она перевезла из дома Клэр несколько недель назад. Они сидели не идеально, но вполне приемлемо. Затем вдела в уши маленькие серьги-кольца и нанесла на губы блеск. У нее не было ни тонального крема, ни косметики, ни румян, но она собиралась купить все это при первой же возможности.

Мари надела коричневую кожаную куртку, дорогую, но непарадную, и сапоги – все это тоже было позаимствовано у Клэр. В детстве их часто принимали за близнецов – они были одного роста и одинаковой конституции, имели одинаковый цвет волос. Они были очень похожи, и небольшие различия во внешности состояли в том, что у Мари глаза были больше и с зеленоватым оттенком, а у Клэр – меньше и темнее. А еще у Мари была родинка на виске. Младшая сестра только усиливала путаницу, таская одежду у старшей и копируя ее стиль. Все изменилось двадцать два года назад, когда Мари ушла в конвент. С тех пор их больше не путали.

Она посмотрелась в единственное имевшееся зеркало, стоявшее на комоде; в нем было видно только лицо. Ее волосы, густые и вьющиеся, до подбородка, еще сохраняли насыщенный цвет кофейных бобов, и в них не было ни намека на седину. Мари провела по ним расческой и заправила пряди за уши. Хватит, она слишком долго прятала свои черты под фатой религии.

Разглядывая волевой подбородок, высокие скулы, огромные глаза, прямой нос, вдруг сообразила, что почти двадцать лет не уделяла внимания внешности. В уголках глаз уже образовались тоненькие лучики морщин. Мари пальцами оттянула кожу.

– Лучшие годы своей жизни я отдала сначала психушке, а потом церкви, – пробормотала она. – Ну-ка, бери себя в руки, старушка. – Взяла зеркало и, перемещая его вверх и вниз, попыталась оглядеть себя всю. – Клэр прикончила бы меня, если б увидела в этом наряде.

Мари усмехнулась, осознав иронию своих слов. Порывшись в ящиках, она достала охотничий нож, купленный в Чатворте, и бросила его в свою простенькую черную сумку.

– Об одном я забыла: украсть у сестры красивую сумку…

Напоследок Мари заглянула в шкаф и отодвинула в сторону стопку шарфов. Потертый чехол от «Полароида» лежал на своем месте. Она протянула к нему руку, но в последний момент заколебалась. Она знала, что он пуст. Ее огромнейшая ошибка – выпустить из поля зрения сам фотоаппарат – обязательно отзовется ей. Это лишь вопрос времени.

Мари подумала о тех временах, когда она и Клер, детьми, вместе с матерью переехали во Францию. Этот вопрос не обсуждался, их даже не предупредили о переезде. Они упаковали вещи и уехали. Во Франции все было новым и другим. Даже язык. Девочки грустили, плакали, постоянно спрашивали, когда они вернутся домой. Мари тогда думала, что больше никогда не увидит отца. Клэр нашла старый фотоаппарат в кладовке и просто влюбилась в него – в его приятную тяжесть, его выдвижной объектив с гофрированным мехом. Анаис тогда выдала им несколько коробок с кассетами и предоставила девочек самим себе.

Какое-то время ушло на то, чтобы научиться им пользоваться – управление было ручное, и приходилось регулировать скорость затвора между снимками. В общем, фотоаппарат был допотопным. Анаис тогда предложила купить им более современный, с цветной печатью, но они отказались. Девочки обожали этот пережиток прошлого. Они не выпускали его из рук много месяцев – постоянно снимали друг друга, пока Анаис сидела в кресле, потягивала вино и читала журналы.

Когда Клэр вернулась в Штаты, Анаис послала ей фотоаппарат в качестве подарка. Кассеты для него уже не производили, и их было трудно достать, поэтому Анаис отнесла фотоаппарат в маленький магазинчик товаров для хобби и нашла там специалиста, который смог переделать его под кассеты нового формата. То была очень трогательная шутка. Однако из-за переделки фотоаппаратом стало трудно пользоваться, и снимки получались жуткого качества, зернистыми и черно-белыми. Для Клэр это не имело значения – она любила фотоаппарат. «Если скучаешь по дому, сделай несколько снимков» – так было написано Анаис в сопроводительной записке. Кто мог предположить, что десятилетия спустя этот тяжелый металлический фотоаппарат будет связан с чередой убийств?

А где он сейчас? Мари почувствовала, как в ней поднимается паника. Она бросила коробку с кассетами в сумку и, никем не замеченная, выскользнула из здания. На улице лишь один раз оглянулась на то место, которое называла домом последние пять лет.

Глава 54