Лабиринты забытых дорог

Нед прыгнул вперед, ожидая, что стрелы сейчас воткнулся ему в затылок, и не ошибся – стая смертоносных «пчел» пронеслась по воздуху там, где только что была его голова – стрелки учли ошибку, поняв, что на нем надета какая-то броня.

Нед развернулся так, чтобы между ним и стрелками находился Свей, и напал на того со всей силой и скоростью, на какую был способен. Никогда в жизни еще он не сражался с такой энергией и на таком уровне, как сейчас. По крайней мере – ему так казалось…

Атаки следовали одна за другой, Свей мастерски отбивал любые атаки, и лишь когда Нед открылся, подставив бок для удара, он раскрылся, оставив окно в защите – всего на долю секунды, торжествующе завыв, как догнавший добычу волк.

Удар меча был тяжек. Если бы на Неде не было кольчуги из тамила, острейший меч разрубил бы его на две части так же легко, как коса срубает свежую луговую траву.

Но меч лишь сломал у Неда два ребра, а вот Левый полоснул Свея с такой силой, что разрубил бок и врезался в печень, рассекая и каленую кольчугу, и толстую куртку, даже не заметив препятствия. Остановился клинок лишь у позвоночника, подрубив его и лишив конечности врага возможности получать команды от мозга.

Свей пошатнулся, его ноги подкосились и он упал на спину, так и сжимая в руках оба своих меча.

Нед отпрыгнул в сторону, вонзил мечи в мерзлую землю, и переключился на лучников, нанесших огромный урон людям Геора. Как бы те не закрывались щитами, это помогало слабо. Фактически вся битва теперь превратилась в расстрел – строй лучников как на тренировке выбирал себе мишень и пускал в нее стрелу. Первые ряды с длинными копьями прикрывали лучников, не подпуская воинов Геора, пытавшихся добраться до смертоносных стрелков. Все, как делал Корпус – мелькнуло в голове Неда.

Шшшиххх! – огненный шар врезался в строй, и разорвался, разбросав копейщиков, как головешки.

Шшшихххх! Шшшиххх! Шшиххх!

– Ааааааа! Будь ты проклят! О богиии…аааа!

Арды умирали по разному – кто-то кричал как дитя, кто-то изрыгал ругань и рычал, кто-то молча попытался напасть на мага, безжалостно сжигающего их демонским огнем – результат был одним и тем же. Они умирали, умирали, умирали и умирали…

Нед не жалел их. В нем что-то сместилось, когда он был там, в Межмирье. Кто он был теперь? Нед не знал. Но это был другой человек. Который не испытывал наслаждения от убийства врагов, но и не рвал себе сердце от того, что на его глазах как свечки сгорали люди. Он не видел перед собой людей – лишь фигуры, опасные фигуры на игровой доске, которые нужно убрать, уничтожить, чтобы свои фигуры остались целы. Старая игра, пришедшая из глубины веков. Весь мир – доска в клеточку, и на ней фигуры – маленькие и большие. И сейчас эти фигуры оказались рядом с Демоном, самой сильной игровой фигурой этого поля.

Их проблемы. Их горе.

Арды Свея бросились бежать. Одно дело, когда ты, умирая, попадаешь в чертоги бога войны – там девственницы, пиры, сражения и снова пиры и девственницы. Нужно лишь погибнуть на поле боя с оружием в руках! А если ты на этом поле сгорел? Если ты умер в муках, обгоревший, бросив меч или топор, извиваясь, как червь на окровавленной земле? Тогда как? Нет, такая смерть не для арда.

Через десять минут возле колонны остались лишь защитники Эстага и те враги, кто не мог сбежать – трупы и умирающие, заметаемые морозной поземкой.

И Свей, молча наблюдающий за действиями Неда, лежа на красном снегу.

– Ну что, братец, ты выиграл? – криво усмехнулся Свей, поманив Неда рукой – иди сюда, я кое-что тебе скажу. Ближе, ближе! Нагнись!

Нед пригнулся к лицу парня. У него возникло странное ощущение, будто он, Нед, совсем не Нед. Настоящий же Нед лежит сейчас перед ним, на мерзлой земле.

Это было настолько дикое, настолько потрясающее чувство, что Нед не задумывался, что он делает, и чуть не поплатился за свой опрометчивый поступок.

Нож Свея распорол ему щеку, от подбородка до уха так, что прорезал ее до самой кости. Если бы не реакция Неда, позволившая уклониться от практически неотразимого удара, узкий клинок ножа вошел бы ему в подбородок и пронзил мозг мага.

Свей радостно захохотал, когда кровь Неда брызнула ему на лицо и с наслаждением слизнул горячие капли со своих раскрытых в улыбке губ.

Эта улыбка так и осталась на его лице, когда Нед одним ударом отделил голову от плеч, оставив ее лежать рядом с бездыханным телом, по которому все еще проходили редкие судороги. Свей никак не хотел умирать, просто отказывался это сделать – как петух, которому отрубили голову, но он все носится по двору, не понимая, что уже мертв.

Нед вытер свои мечи о тело брата, вложил их в ножны, поднял голову Свея за косу, заплетенную на затылке и украшенную амулетами, и зашагал к колонне, мерцающей голубоватым светом.