Лаборантка (СИ)

Дана Евгеньевна поблагодарила и больше не попрощалась, лишь посмотрела грубо, пронзительно. Я с замиранием изнывающего сердца наблюдал, как она уходит, будто в последний раз. Вцепился в стол, чтобы не кинуться ей вслед, и пытался проглотить вертящуюся на языке правду. Что-то надломилось внутри после сегодняшнего рабочего дня… Но для меня он ещё не был закончен.

Глава 21

Механично отбирая шприцем жидкости, я разливал отдушки во флаконы, которые устанавливал на весах. Время за муторной нескончаемой работой летело молниеносно, словно одно мгновение — и, на самом деле, я тщетно тратил его на Дану. От того, что она так ничего и не знала, было скорее физически обременительно, чем легко. Я не мог выдерживать. Не хотелось думать, что малознакомая девушка стала важнее друга… Нет — наравне.

Стоя перед лаборанткой на коленях я не только распрощался со свободой, но и скинул угнетающий груз вранья — а теперь он снова вонзился в плечи. Нужна ли вообще такая свобода, где ты заточён в муки собственного выбора… Нужно ли продолжать? А нужно ли подставлять Максима, лелеющего надежды на закрытые долги… Последняя капля стекла с носика шприца. Я вбил в накладную на ноутбуке плотность в колонку рядом с кислотностью и натянул на очередной флакон колпачок.

Должен был быть выход, как закончить партию без Даны… По поводу того, как сохранить с ней отношения, я и не рассуждал. Там, за густым слоем тревоги, которая теперь полностью была оправдана, промелькнула идея перенаправить её в лабораторию при производстве. В нормальную, где химики занимались отдушками, а главный технолог каждый день высылал мне отчёты о бесперебойном, безопасном, даже слегка скучном процессе. Ей нравилась работа, нравился я — одно распоряжение, и девушка не имеет отношения к этому паршивому месту. Но могу ли я поступить так с Максимом — отпустить приманку для полиции?.. Знатно я расфантазировался. Дана Евгеньевна останется у нас в заложниках. Уговор с другом ведь состоялся раньше знакомства с лаборанткой… Но ведь этот уговор — вне закона!

Изо всех сил я пнул ящик с пластиковыми флаконами. Ни в чем неповинные пузырьки покатились по плитке под тумбы и шкафы.

— Сука! — расшвырял ногами кружащие по полу флаконы, выслушивая их пластмассовый звон. Хотелось взвыть, чтобы облегчить тяжесть в груди.

— Антон Владимирович… Не ругайтесь, я пришла вам помочь, — меньше всего я ожидал услышать женский зомбирующий голосок. Может, не отошёл ещё от галлюцинаций… Прежде, чем удалось среагировать, мандраж успел просочиться в молниеносно закрутившиеся мысли. — Сколько ещё нужно сделать до отправки?

Резко обернувшись, я столкнулся взглядами с роковой женщиной в алом платье, в длинных, облегающих стройные ноги сапогах, похожих на вульгарные чулки из интим-магазина. Конечно, Алёна Борисовна…

— Я… — отвернулся к армии бутылей, наполненных образцами. И без неё было тошно, а при виде холёного облика девушки, что продолжала мне навязываться после недвусмысленного отказа от выставки, я поперхнулся.

— Ну половина хоть есть? — она уже успела повесить полушубок на вешалку и накидывала халат, не сильно беспокоясь о вываливающейся из декольте груди. Куда мне было отвернуться… Среди грузного облака конфетных запахов появился острый обволакивающий шлейф женских духов.

— Конечно. До семи успею. Зачем вернулись? — не сдержав в голосе пренебрежения, я опустился к полу, принявшись подбирать разбросанные флаконы в коробку. Нужно было утихомирить вспыхнувшую злобу, найти способ выдворить эту непрошеную помощницу. Ещё одна неустранимая проблема личного характера мне как воду в кислоту…

— Помочь вам, конечно. Рассказать о впечатлениях, чай попить как в старые-добрые… — Алёна уцепила целлофановый пакет, скрывающий объемную, судя по всему, нелегкую коробку. — Угостить коллектив тортиком в свой собственный день рождения.

Я замер ошарашено. Да, день рождения… Был у Алёны Борисовны в конце марта. Может, и помнил бы, если не грозящая уголовная ответственность, причинение вреда здоровью лаборантке и сотне потенциальных дегустаторов — а судя по непредсказуемой реакции организма, у каждого проявляющейся так, «как укажет фаза луны», ещё и предстоящее лечение в психушке.

— Вы забыли, да? — стараясь придумать что-то побыстрее, я привычно ухмыльнулся, но забегал взглядом и вконец сдался. — Антон, давайте просто все вместе попьём чаю… Мне больше ничего не нужно.

От обращения по одному лишь имени я неприятно съежился, но поправлять не стал.

Что же со мной стало…

— Хорошо, после того, как закончу с образцами, — надеюсь, "все вместе" не равнозначно "я и Алёна наедине". — Только Дану Евгеньевну я отпустил. Ей стало плохо…

Красивое, старательно накрашенное личико уныло осунулось. Странно, я успел подумать, что Алёна сочтёт отсутствие лаборантки за подарок.

— А вы всё о ней печётесь… — с укором бросив горькую фразу, девушка даже не побеспокоилась о соблюдении субординации. Я явно терял хватку со всеми этими содеянными утомительными противоправствами. Чувствовал себя виноватым и, кажется, старался угодить.