Лабрадор Трисон покоряет Голливуд

Выйдя на улицу, я уставился на гигантскую афишу, висевшую по центру здания. На заднем плане были изображены Кристофер и Энн, они стояли спиной друг к другу, сложив руки на груди. И он, и она были так хороши. Я думал, из них получилась бы неплохая пара. Энн – замечательная, добрая девушка. Вот только она оказалась замужем. Я сам лично видел её мужа, однажды он приезжал за ней на съёмки. А я, глупыш, когда-то подумал, что она неровно дышит к Кристоферу. На самом деле их связывали хорошие дружеские отношения.

На переднем плане плаката красовался я, парящий над заснеженным склоном, не иначе как снежный барс. Я выглядел так, словно снимок был сделан с замедленной съёмки. Мои лапы не касались горы, а уши и хвост смешно торчали вверх. Я вспомнил тот день, когда снимали этот эпизод. Кристоферу тогда не нравилось, как я бегу, он то и дело кричал в микрофон: «Трисон, ты должен не бежать по склону, а лететь над ним!»

Как только мы оказались в фойе кинотеатра, я понял, что радость моя по поводу отсутствия журналистов была преждевременной. Они накинулись на нас, словно стая голодных соловьёв, и галдели до звона в ушах. Кто-то совал в лицо Кристофера поролоновый шарик микрофона, папарацци, щёлкая затворами фотоаппаратов, лезли поближе в надежде сделать удачный кадр, со всех сторон на меня пялились стеклянные глаза видеокамер. Пока Кристофер отбивался от них, отвечая на бесконечные вопросы, я сидел у его ног и в томительном ожидании озирался по сторонам. С ума сойти, сколько народу собралось, ещё больше, чем на церемонии награждения победителей Голливудского кинофестиваля. У меня аж глаза разбежались от этого людского муравейника. На стене я заметил плакат с непонятными надписями. Я не мог их прочитать, возможно, так выглядит название нашего фильма «Искупление» на английском языке. На его фоне, как обычно, фотографировались многочисленные приглашённые гости.

Улыбаясь своей фирменной улыбкой, Кристофер преспокойно общался с журналистами, а я в нетерпении переминался с лапы на лапу и в который раз радовался, что не умею говорить. Надо же, а ведь когда-то я огорчался по этому поводу.

Я был на седьмом небе от счастья, когда под потолком прозвучал голос: «Уважаемые дамы и господа! Просим всех занять свои места в зрительном зале». Честное слово, устал я от этой пресс-конференции.

Дружно откликнувшись на приглашение, народ хлынул к распахнувшимся дверям и, как это обычно бывает, столпился у входа. Я тоже был на низком старте, оставалось только дождаться, когда Кристофера отпустят неугомонные журналисты, будь они неладны. Но в то же время я понимал: не будь их на премьере, кто расскажет о нашем фильме? А через свои СМИ они разнесут информацию по всему миру. Заметив моё состояние, Кристофер подмигнул мне и, обведя взглядом корреспондентов, обратился к ним:

– Друзья, мне кажется, стоит сделать паузу в нашем общении. Мой друг устал. – Он потрепал меня по холке, и все дружно рассмеялись, а я подумал: «Каков хитрец! Небось, самому надоело отвечать на вопросы, а сослался на меня». – К тому же ему не терпится посмотреть фильм, в отличие от меня, он его ещё не видел. Я прав, Трисон? – спросил он.

– Ав, – ответил я, чем привёл журналистов в восторг. Они стали аплодировать мне, словно я станцевал партию Терпсихоры в балете «Аполлон».

– Давайте продолжим беседу после просмотра картины, – предложил Кристофер и наконец произнёс желанные слова: – Пойдём, Трисон, уже все собрались, ждут только нас.

Я просто обалдел, когда мы вошли в заполненный зал. Такое чувство, будто весь Лос-Анджелес приехал смотреть наш фильм. Зрители повставали со своих мест, со всех сторон сыпались приветствия и сверкали вспышки фотоаппаратов.

Кристофер только и успевал вертеть головой, обмениваться кивками с гостями, пожимать протянутые руки и принимать поздравления. Ох и нелёгкая это работа – быть звездой. Уж лучше воришек ловить в метро. Пока мы шли по проходу к первым рядам, где расположилась наша съёмочная группа вместе с их подругами, друзьями, мужьями и жёнами, я вглядывался в лица зрителей – и многие из них мне казались ужасно знакомыми. Наверняка здесь собрался весь киношный мир Голливуда. Когда мы наконец добрались до своих, среди них я увидел Вилсона и Мари. За суматохой в фойе я не заметил, как они прошли в зал. Кристофер обменялся рукопожатиями с мужской половиной группы, с женщинами – дружескими поцелуями в щёку. Каждый из них потрепал меня по холке, почесал за ухом, отвесил с десяток комплиментов по поводу моей внешности: все сошлись во мнении, что мне к лицу, пардон, к морде жилет и бабочка. Хм, странные люди, будто я сам этого не понимаю. А особо любвеобильные барышни, такие как Мэг и Джоан (у которой французские бульдоги, мальчик и ещё один мальчик), чмокнули меня в нос.

– Кристофер, пора начинать, – сказал Майк, он постучал пальцем по циферблату наручных часов. – Мы и так уже затянули.