Лад Посадский и компания: Дела торговые, дела заморские

— Были мы на площади, — гоблин протер дубовую кружку, которая всегда болталась у него на поясе. — Еды хватает, правда твоя. Но скучно там. Да и не понимаю я, в честь чего народ гуляет.

Жадюга выставил бочонок пива, бутыль браги для Наковальни, еды всякой достал, и запись не забыл сделать демонстративно — на счет Лада. Цена вышла в целую монетку серебряную.

Донд пить отказался.

— Мне к М. Уолту еще зайти надо. Отчет представить. Только о чем, не пойму. Похоже, весь Посад спятил, говорят разную небылицу...

Гоблин черпнул кружкой пиво, зажал нос пальцами, больно уж кислым оно было, и сделал глоток, закашлялся.

— Да-а, разную чушь несут... Что же это получается? Или Посад спятил, или мы невесть где болтались полтора года, а потом у нас разом память отшибло... я с Девой Песков в карты играл! Представляете?! Да она нас живыми не выпустила бы!

— А про меня что плетут? — возмущался Наковальня. — Бился с каким-то франзонцем, а потом какого-то карлу задавил! Да я на маленьких никогда руки не поднимал!

— Ярома с Пустолобом не видели? — спросил Лад.

— Видели. — Донд нарезал ножиком серебряным колбаску копченую на колечки тонкие. — Они сразу во всё поверили.

— А как же, — усмехнулся Сэр Тумак. — От славы кто сам откажется? Чествуют их, как победителей грозных самраев. Яром грудь колесом выгнул, в тщеславии своем купается, как свинья в грязи. Пустолоб не отстает. Яром тут же назначил его своим заместителем, Дружина пьяная возгордилась начальниками такими. А спроси Ярома, что да как, так и не ответит, голова дубовая! Самраев он-то в глаза никогда и не видывал!

— Не нравится мне это всё. — Донд облизнул лезвие ножа. — Кто-то злую шутку сыграл с нами. Надо бы разобраться, что к чему.

— Верно, — Наковальня уже в четвертый раз наполнял кружку брагой.

Жадюга из угла наблюдал за разговором, да не забывал счет вести — кто сколько выпил, кто что съел. Сидел, помалкивал, улыбку скалил.

— Одно хорошо, если есть в этой истории правда, то мы теперь богаты.

Удивились попутчики словам Лада.

— Неужели?

— Как так?!

— Откуда богатство взялось?!

Поведал им Лад о том, что рассказали ему Седобород и Комер-сан. Дивились они рассказу такому.

— Это еще ничего, — вздохнул Лад. — Добро лишним не бывает. Жизнь себе обеспечили.

— Ты о чем-то умолчал. — Наблюдательный Донд воткнул нож в стойку. Жадюга сразу сделал пометку в журнале: взыскать за порчу имущества.

— В новом доме ждет меня... жена, Гадина!

Жадюгу передернуло всего. Он трижды сплюнул.

Все посмотрели на него.

— Что с тобой? Подавился от жадности?

— Никогда, — с хрипотцой заговорил Жадюга, изменившись в лице, — никогда не упоминайте это имя в моем доме! Что угодно, кредит, недосчитанная сдача, лишний стаканчик любого пойла, только не имя ее!

— Дела, — протянул Наковальня. — Что же это за девка такая, если именем ее можно Жадюгу так напугать?.. Говоришь, жена она тебе? А откуда взялась?

— С обозом франзонским прибыла.

— Так она франзонка?!

— Не знаю. Я ее еще не видел.

— Ну и везет же тебе, — рассмеялся Донд. — Сутки прошли, а ты стал богат и женат!

— Ничего смешного в этом нет! — обиделся Лад.

— Да ты не обижайся, — успокоил гоблин. — Эй, хозяин, ты видел жену Лада? Она, что, франзонка?

— Да какая к Чер-Тую франзонка! Наших кровей. Просто в рубежах дальних долго жила.

— А роду она знатного?

— Ничего я вам больше не скажу!

— Не серчай, хозяин, слышал, богатые мы теперь. Всё сполна заплатим. — Этот довод смирил Жадюгу. Он отер губы от слюны и опять сгорбился над счетами.

— Во всём разобраться надо. Вот что сделаем: пусть каждый про себя разузнает. А я письма перечту свои. Может, и выясним чего. А уж тогда и решать будем — что делать и кто виноват.

— Может, заклятие на нас какое? — сказал вдруг Наковальня, и все задумались.

— В этом что-то есть, — ответил наконец гоблин.

— Чепуха. — Лад потер щетину на скулах. — Не берут меня заговоры. Это всем известно.

— А нас берут... Может, опоили нас чем-то?

— А как же я?

— А тебя по голове огрели чуркой деревянной. Слышал я, будто бывает так — стукнут человека по голове, и не помнит он потом ничего.

— Бывает, — подтвердил Донд. — У нас в каждом сериале нечто подобное происходит. В жизни не так часто, но бывает.

Доели, допили, на прощание руки друг другу крепко пожали. Наковальня поспешил к кузням своим. Разумом был он с товарищами, а душой и сердцем уже у горна пылающего стоял, искрами яркими любовался.

Донд отправился в ЗАО. Обещал по каким-то каналам разузнать что-нибудь.

— Пойду и я на заимку, — гоблин почесал шею. — Если правду говорят, то за полтора года там многое изменилось.

— Мухоморов больше наросло, — съехидничал Лад.

— Понимаю я тревогу твою, — не обиделся Сэр Тумак. — Да только бежать от проблем некуда. Дома мы.

— Мудрено ты говоришь, непонятно.

— А ты не думай об этом. Ступай домой. Может, жена твоя и разрешит вопросы какие... Да, чуть было не забыл. От Сичкаря весточку на празднике я получил... Не делай такие глаза. У нечисти есть свои методы связи, и нет тут ничего удивительного. Нетопырь прилетел да шепнул мне на ушко, мол, желает его Партайгеночество видеть Лада.