Ладья Харона

Цвела возле узенькой реченьки черемуха. Аукали поезда. А душа была не на месте. Предстояло бомбить Афганистан. На этот раз не по божьей воле, а по решению Лехи Анчуткина. Моча ударила в голову лихого шоферюги, одного из Дормидонтов. Это у них что–то вроде Политбюро — я так понял. Так вот, собрались старые пердуны и решили… А Содомии не нужна была эта война. С Кремлем надо было разбираться. Кому–то давно надо было баиньки… Вместо этого гробили ребят да швыряли поэтов в психушки, хотя известно давно: не поэты предавали родину, а выпрямители извилин.

После операций в Афганистане пути наши разошлись. Не знаю, пишет ли Ангел с черным крылом мемуары. Ему есть что рассказать.

Перед Ангелом с черным крылом была поставлена задача: проследить маршруты содомской саранчи. Определить очаги ее расселения.

Последовали командировки. В Хазарию. В Киев. В 1113 г. он мог заодно с киянами наблюдать солнечное затмение. Летописи того времени сообщали: «Марта 19 в час дня было затмение солнца, помрачалось без мала ни все, только осталось, как луна новая, рогами книзу, предзнаменуя смерть великого князя Свя- тополка». Сей князь был зело сребролюбив и нелюбим на Руси из–за приязни к содомской саранче, разорившей русских купцов и ремесленников. Был бунт велик, и новому князю Владимиру Мономаху удалось утишить народ только тем, что он, по совету Ангела с черным крылом, дал клятву изгнать жидов из Русской земли. Однако никуда они не делись. Ни Владимир Мономах, ни советчик его Ангел с черным крылом не сумели извести содомскую саранчу. С годами она приобрела еще большее влияние.

Но где же Ангел с черным крылом? Ей — Богу, мне начинает казаться, что он сгинул в каком–то ГУЛАГе или забыл имя свое и миссию в гнусной Полпинке. Для ангела он был чересчур русским, а это не прощалось в Содомии. Такие, как он, подвергались принудительному лечению. Вероятно, случилось то, что должно было случиться. Напрасно упрекают русский народ в антисемитизме. У славян в крови тяготение к другим народам, в первую очередь к евреям. Возьмите русского из русских поэта Сергея Есенина. У него все жены и любовницы, за исключением Айседоры Дункан и Софьи Толстой, жидовки. Кстати, какое красивое слово. В нем жгучая ядовитая красота Зинаиды Райх. Ангел с черным крылом считал: русским не хватает шовинизма. Это и приводило их к рабству. Хазарскому, литовскому, татаро–монгольскому, наконец содомскому.

Евреи при всех передрягах не забыли о своей избранности и завоевали мир, обвиняя чуть ли не все народы в антисемитизме.

Мог ли мой приятель с такими взглядами уцелеть в Содомии? Сомневаюсь. И что это за манера переть на рожон? Что завещал дипломат Ф. И. Тютчев? «…таи и мысли и мечты свои».

И опять мой взгляд устремляется сквозь пыльные тысячелетия.

Лежала Лия на раскаленных камнях. Нагая. Некого было стесняться: люди погибли от гнева Господня. И безотрадно было ее тело, не отданное никому.

Нежданно налетел вихрь, горячий, многорукий. Схватил платье ее, напялил на первый попавшийся на пути его куст. Зацвел ливень голубыми лепестками цикория. И бежала она, смеясь от счастья, зажав в кулачке золотую ящерку молнии.

Из таких мгновений была соткана ее внутренняя жизнь, и грубый внешний мир мог разрушить ее оболочку, но был бессилен захватить ее душу, в которой рождалась новая песня:

По барханам бредут колокольчики.
А вокруг, а вокруг ни души.
Лишь дрожат на пути незаконченном
Раскаленные миражи.

Что еще не досказано в этой истории?

Явился к пещере козерог. Искал Ездру. Но тот забавлялся с Маахой. «Ах так!» — стукнул копытом козерог о замшелый камень, на котором любил отдыхать Лот. И в тот же момент на лбу Ездры выросла здоровенная шишка на память об удаче, проскакавшей мимо.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Скорая помощь, куда несколько милиционеров наконец–то затолкали поэта, бодро рванула в психушку. Казалось, ей передалось настроение стражей порядка. Подумать только — какой чести они удостоились… Успешно справились с заданием самого генсека Порчи. На счету уголовников Богданко было немало преступлений, но впервые они арестовывали поэта. Два десятка зевак сбежались на редкое зрелище. Среди них не было выпрямителей извилин. Бойцы невидимого фронта скромно держались в тени, втайне благодарные арестованному. Не будь диссидентов, не было бы продвижения по службе. А так — глядишь, звание повысят, орденок повесят. За рвение. У них было правило — диссидентов надо растить…

На выезде из Бежицы, на пересечении улиц Ульянова и Больничной машина затормозила. Из–за гастронома на красный свет, игнорируя правила уличного движения, торжественно выехал на Росинанте Дон Кихот. Он был в полном вооружении. «Наверно, рыцарь печального образа заезжал ко мне, — с грустью подумал Замышляев. — Но как всегда опоздал».

Дон Кихот проскакал по воздуху над троллейбусными проводами, не заметив того, с кем хотел познакомиться, чтобы вдвоем в этой варварской стране защищать права человека.