Ладога родная

— Кучер, руби! — кричу я в мегафон.

Старшина мгновенно выполняет приказ. Корабль, несколько раз перевалившись с борта на борт, остановился почти у самого берега косы. Отдаем якорь.

К счастью, под килем воды хватает. Но как спасти баржу? Последние буксирные пароходы проворно шныряют мимо нас в Приладожский канал и уходят на восток. Находящийся на борту «Вилсанди» начальник тыла флотилии, интендант 1-го ранга Барыкин уже охрип, окликая все буксиры, которые приближались к косе канала, но ничего не добился.

На его неоднократные предложения выйти в озеро без баржи я категорически отвечал, что мы останемся в Шлиссельбурге до тех пор, пока баржа с людьми и хозяйством тыла не будет выведена из города. По моему приказанию военная команда подготовила все необходимое для подрыва и затопления корабля в случае внезапного появления в городе вражеских войск. Личный состав я намеревался в этом случае переправить на шлюпках на правый берег Невы, пользуясь темнотой.

Пока «Вилсанди» стоял у косы, начальник штаба Ладожской флотилии капитан 1-го ранга В. П. Боголепов, лично руководивший эвакуацией, доставлял на борт солдат из последних частей, отошедших к берегу. Когда их уже набралось несколько сот человек, начальник штаба, выслушав мое мнение о возможности выхода, приказал капитану одного из буксиров вывести баржу из Шлиссельбурга. Но капитан этого невоенного судна не выполнил распоряжения, позорно бросив советских людей на произвол судьбы.

Мы снова остались одни. Наконец в полночь с шедшего мимо буксира типа «Ижорец», окликнутого Барыкиным, ответил его подчиненный офицер Шуляк, который и оказал помощь барже. Буксир отвел ее от землечерпалки и, пройдя с нею мимо косы, вошел в Шлиссельбургский канал. «Вилсанди» снялся с якоря. Но и без баржи ему трудно было рассчитывать благополучно выйти в озеро: шлиссельбургские створы уже не горели, а буйки, ограждавшие канал, не различались в темноте.

Приказав лучшим сигнальщикам Кучеру и Зелянину быть впередсмотрящими, я всю свободную от вахт команду расставил по обоим бортам в носовой части полубака с одной лишь целью — искать красные и белые бакены и немедленно докладывать о них.

Так мы на ощупь продвигались вперед. Время от времени то с левого, то с правого борта появлялись силуэты судов, сидевших на мели: тут были и шхуна типа «Учеба», и тральщик и даже катер МО. Наконец благополучно вышли на чистую воду.

На внешнем Шлисселъбургском рейде простояли полдня. В 14 часов 8 сентября последний конвой покинул этот рейд. «Вилсанди» шел головным, за ним 6 буксиров с баржами, концевым — канлодка «Селемджа». Наш курс лежал на Новую Ладогу.

Новое место базирования флотилии было не приспособлено для этой цели. Вход в реку Волхов оказался невозможным. Даже небольшие буксиры с осадкой в 1,5 метра касались грунта на входном канале. Пришлось стоять на внешнем открытом рейде в 5 милях от города.

Корабли выходят на «Дорогу жизни»

После падения Шлиссельбурга наш любимый Ленинград — город революции, родина многих славных морских традиций — оказался в кольце блокады. Вместе с Ленинградом очутились в окружении войска Ленинградского фронта и Краснознаменный Балтийский флот. Ладожская военная флотилия тоже попала в трудное положение: немцы в Шлиссельбурге, финны — в 20–25 милях от него на западном берегу озера и примерно в таком же удалении от Новой Ладоги на восточном побережье.

Все железные, шоссейные и проселочные дороги, ведущие к Ленинграду, были перехвачены войсками противника. У крупнейшего промышленного и культурного центра страны, у Ленинградского фронта и Балтийского флота оставалась единственная ниточка связи со страной — водный путь вдоль южного побережья Ладожского озера.

Обеспечить его безопасное функционирование должна была Ладожская военная флотилия. С начала сентября ее главной и почти единственной задачей на ближайший период стали перевозки в Ленинград — прежде всего продовольствия, нефти, угля, боеприпасов, военной техники, войсковых резервов и эвакуация из осажденного города ряда промышленных предприятий, их рабочих, а также детей, женщин и стариков. Эту задачу выполняли и суда Северо-Западного речного пароходства, безопасность плавания которых обеспечивала флотилия.

Отряд транспортов, естественно, являлся одной из главных частей Ладожской военной флотилии, призванных решать новую исключительно важную государственную задачу. Для него перевозки войск и грузов в Ленинград и эвакуация оттуда населения были не только главным, но и единственным родом боевой деятельности с сентября 1941 года вплоть до 1944 года. Весь этот период сухопутный фронт по обоим берегам Ладожского озера находился в стабильном положении, крупные десантные действия, а тем более эвакуация войск нами не проводились, а снабжение приозерных флангов армии осуществлялось главным образом автомобильным транспортом.