Ладожский ярл

Прячась за деревьями и кустами, они быстро прошли по обрывистому берегу и, обогнув пастбище, едва не встретились с идущими к реке мужиками. Хорошо — заметили издали, упали в траву, спрятались. Ух, и травы же здесь были! Не травы — травищи. Высотой почти до пояса, крепкие, духовитые, сочные. Не то чтобы зеленые, а скорее изжелта-голубые, разбавленные яркими пятнышками цветов — пурпурным иван-чаем, желтыми лютиками, нежно-голубыми васильками, розовым пахучим клевером. Лютша вздохнул полной грудью его сладковатый запах, выдернув из цветка пушок, пожевал — сладко! Дождавшись, когда мужики ушли, встали, немного прошлись по дороге, потом все-таки свернули в лес — на открытом месте уж слишком опасно.

— Недалече уже и осталось, — обернулся Лютша. — К ночи ближе в селении челнок схитим, там их не стерегут, челноки-то, воровать некому. А пока…

— Постой-ка, парень, — неожиданно остановился Варг. — Смотри.

Лютша присмотрелся. Рядом, за деревьями, синело озеро, небольшое такое озерко, с песчаным дном и заросшими зеленым мхом берегами. В прозрачной воде отцветали кувшинки, словно в зеркале, отражались сосны, а прямо посередине озерка плавала дева.

— Русалка, — испуганно прошептал Лютша.

— Нет, не русалка, — облизывая губы, прошептал Варг. — Вон одежда-то на берегу. А ничего девка, сладкая. — Он не отрывал от купальщицы взгляда. — Хочешь такую?

— Нельзя, — проводник замотал головой. — Места здесь уж больно людные.

— Где людные? Здесь, в лесу? Нет, ты уж как хочешь, а я…

Лютша замолк, глядя на вылезшую из воды девушку. Высокая, белокожая, с крепкой налитой грудью и длинными рыжеватыми волосами, она и в самом деле чем-то напоминала русалку.

— Ммм, — Варг застонал, обернулся. — Давай, парень, а?

— Да потом всполошатся, ловить будут.

— Не всполошатся.

Варг приподнялся:

— Ты обходи слева, а я…

Как ни странно, проводник сейчас хорошо понимал его, да и странно было бы не понять.

Они накинулись на девчонку, словно голодные волки на поросенка. Не дали и натянуть платье, повалили в мох, зажимая рот, тиская теплые груди.

— Я, я первый… — рычал Варг. — А ты держи, потом поменяемся… Ах, сучка!

Изловчившись, девчонка укусила его за руку, и Варг наотмашь ударил ее по лицу:

— Получи, змея! — Он снял пояс, оглянулся на Лютшу. — Вяжи, парень.

Девчонку связали, заткнули рот, чтоб не кричала…

Насиловали по очереди, несколько раз, не обращая внимания на жалящих оводов и слепней, все никак не могли насытиться.

Первым очнулся Лютша, обвел подозрительными глазами лес, сорвал с девичьей шеи бронзовое ожерелье с мелкими крапинками слюды, бросил в мешок, ухмыльнулся:

— Теперь уходим, и быстро!

— Подожди, — ухмыляясь, Варг достал нож.

Лютша широко раскрыл глаза:

— Да ведь найдут ее!

— А мы хорошо спрячем.

Он не смог убить несчастную с первого удара, не наловчился еще попадать в сердце, весь измазался в крови. Лютша, отобрав у напарника нож, одним ударом прекратил мучения жертвы. Обернулся:

— В озеро?

— Всплывет. Лучше туда, в ельник.

Закидав труп ветками, оба вымылись в озере и продолжили путь, больше не вспоминая об убитой. Дождавшись ночи, украли челнок и дальше поплыли вверх по реке, стараясь проходить побыстрее видневшиеся по берегам усадьбы. Ночной Варг тоже работал веслом, шепотом подгоняя Лютшу. Тот кивал, учащая темп, искоса посматривал на своего спутника, думал: а есть ли вообще разница между этим, ночным, и тем, дневным, Варгом, походя расправившимся с девушкой?

Лейв Копытная Лужа встретил их недоверчиво, попенял Лютше за опоздание, а Варг вообще не вырвал у него никакого интереса. Да тот и не пытался вызвать — улегся в тени у частокола и захрапел тут же, едва коснувшись головою травы.

— Чего его принесло к нам? — Лейв кивнул на спящего.

— Ночью, господине, узнаешь, — загадочно ответил Лютша.