Лагарп. Швейцарец, воспитавший царя

Единственным общим органом Конфедерации являлся сейм (нем. Tagsatzung), куда раз в год на несколько недель съезжались представители не только всех 13 кантонов, но и союзных земель. Его компетенции были весьма ограничены и касались преимущественно вопросов общей внешней политики, обороны, а также управления совместными владениями кантонов. Дело в том, что при расширении своих границ городские и сельские республики присоединяли к себе некоторые захваченные территории, не предоставляя их жителям полных прав гражданства, то есть фактически осуществляя над ними внешнее управление. Зачастую в таком управлении участвовало сразу несколько кантонов. Примерами этих «подчиненных территорий» являлись Ааргау, Тессин и, конечно же, родина Лагарпа, Во.

Зародившись в Средние века из стремления альпийских общин к свободе и совместному отстаиванию своих прав, Швейцарская конфедерация в раннее Новое время уже далеко не во всем отвечала первоначальным чертам и сама могла ограничивать свободу жителей на собственных землях. Многие города под влиянием торгового процветания постепенно превратились в олигархические республики, где выборы в высшие органы носили лишь формальный характер, а власть неизменно передавалась из рук в руки внутри очень небольшого круга семейств (которые перенимали обычаи абсолютистской Франции, подражая ей во внешних атрибутах власти и роскоши). Своя аристократия господствовала и в сельских кантонах, где власть народных собраний была узурпирована отдельными кланами (именно система, при которой житель голосовал не от себя лично, а как представитель своего клана, обеспечивала там единогласное одобрение решений), а те формировались или местными землевладельческими фамилиями, или семьями, которые разбогатели тем, что десятилетия подряд поставляли наемников в европейские страны. Не стоит преувеличивать и меру религиозной свободы – в протестантских городах XVI–XVII веков хоть и не было инквизиции, однако происходили преследования и даже казни еретиков (начало чему положило еще церковное правление Кальвина в Женеве), а также вовсю практиковалось сожжение ведьм. Все это в историографии именуется Швейцарией «старого режима».

Но была и другая «идеальная Швейцария» – та, где почитали Телля и Винкельрида, брата Клауса и Бонивара, где верили, что идеи альпийской свободы еще обязательно возьмут верх над косностью и темнотой, жадностью и жестокостью сильных мира сего. К таким мечтателям принадлежали представители образованной швейцарской элиты XVIII века, в которой распространялись идеи Просвещения. Именно из этой среды и вышел Фредерик-Сезар Лагарп, а потому на ней стоит остановиться подробнее.

Горы и Просвещение

В XVIII веке «швейцарский миф» обогатился новыми составляющими, которые не только повлияли на воспитание и мировоззрение образованных людей внутри страны, но и позволили этим идеям перешагнуть за национальные рамки, создать уникальный в своем роде образ Швейцарии, распространившийся по всей Европе, даже вплоть до Санкт-Петербурга.

В первую очередь здесь следует сказать о новом восприятии альпийской природы в культуре, а также о значении этих образов для идей Просвещения вообще. Именно в этот период впервые была осознана мысль о том, что альпийское пространство представляет собой источник культурных богатств, которые могут значительно повлиять на формирование личности человека. Через восприятие гор (и конкретно, Альп) в искусстве раскрывалось представление о красоте мира как Божьего творения. В эпоху Просвещения этот комплекс идей «восхищения Альпами» проявился во всех европейских странах – в частности, в последней четверти XVIII века он достиг и русской культуры, где нашел замечательное воплощение в «Письмах русского путешественника» Николая Михайловича Карамзина.