Лагарп. Швейцарец, воспитавший царя

Несомненно, потребовалась целая цепь случайностей (вкупе с описанным выше жизненным кризисом), чтобы 28-летний Лагарп прибыл к Императорскому двору. Началом этой цепи служит фигура Вольтера, который, многократно бывая в земле Во, с декабря 1754 по март 1755 года проживал в замке Пранжан (между Роллем и Ньоном). В 1778 году, совсем незадолго до смерти Вольтера, сын кастеляна этого замка попросил у великого философа рекомендательное письмо к российской императрице Екатерине II. Это был давний товарищ Лагарпа по Тюбингену Жан Франсуа де Рибопьер (в России известный как Иван Степанович)[75]. Тот потом учился в Лейденском университете, где подружился с двумя русскими студентами из аристократических семей, Степаном Апраксиным и князем Николаем Юсуповым, и благодаря им пришел к мысли сделать успешную военную карьеру на русской службе. Рибопьер не только исполнит в России все свои мечты о подвигах на поле брани (и погибнет при взятии Измаила), но и сделает удачную карьеру при дворе. В Петербурге Рибопьер тут же возобновил знакомство с Апраксиным, а через него сблизился со старшим сыном видного екатерининского деятеля генерал-аншефа Александра Ильича Бибикова и в 1779 году женился на его сестре Аграфене – одной из фрейлен императрицы. Изящные манеры и обходительность вкупе с аристократическими связями открыли Рибопьеру регулярный доступ в Эрмитажный салон Екатерины II. Именно так он приобрел доверие у императрицы и смог дать ценный совет по весьма деликатному делу.

Яков Ланской, младший брат Александра Дмитриевича Ланского, ставшего с 1780 года фаворитом Екатерины II, был отправлен в образовательное путешествие по Европе и оказался там в сложной ситуации. В Дрездене 17-летний юноша попал в любовные сети некой авантюристки, по-видимому незнатного происхождения, а затем самовольно перебрался в Париж, где едва не женился на «Ленхен», как ее именовала Екатерина II в письмах к своему постоянному корреспонденту в Париже барону Фридриху Мельхиору фон Гримму[76]. Тот был полностью в курсе приключений Ланского-младшего и обещал посильную помощь. Вдвоем Гримм и Екатерина приняли решение отправить Якова (вместе с приехавшим к нему из Петербурга «на выручку» кузеном, подполковником гвардии Василием Ланским) в Швейцарию, а оттуда в Италию.

Именно здесь как нельзя кстати пришлась рекомендация Рибопьера, также находившегося в конце 1781 года в Париже. Он посоветовал Гримму, чтобы в Лозанне к кузенам в качестве ментора и гида присоединился приятель Рибопьера, Лагарп, в задачу которого входило, естественно, и всячески противодействовать контактам Якова с «Ленхен», и вообще стремиться вылечить его от этой «любовной болезни».

Лагарп, по-видимому, согласился не раздумывая, пользуясь любым поводом, чтобы оставить опостылевшую ему судебную обстановку. В феврале 1782 года он вместе с обоими Ланскими покинул Лозанну (сюда он вернется теперь уже очень нескоро, спустя почти два десятка лет!) и через Женеву отправился в Турин. Ему сразу пришлось приложить много такта и терпения, чтобы воспрепятствовать переписке Якова Ланского и «Ленхен» – например, возле Женевы выяснилось, что из кареты «случайно выпала» (но была бдительно перехвачена) шкатулка с письмами Якова и его портретом, адресованными его возлюбленной[77].

Так поручение, за которое взялся Лагарп, сразу ввело его в круг интересов российского двора, и притом в самые высшие его сферы. Письма-отчеты Лагарпа, посвященные его путешествию вместе с Ланскими и адресованные Гримму, тот пересылал в Петербург к Екатерине II. В свою очередь, императрица в нескольких письмах к Гримму упомянула Лагарпа, с одобрением отзываясь о влиянии, которое он оказывает на младшего Ланского. Так, 25 февраля / 8 марта 1782 года Екатерина II писала: «Мудрость и рассудительность господина де Лагарпа присутствующих и отсутствующих так покорили, он со всеми делами так ловко управился, что все по нашему желанию совершилось и заслужил он всеобщую благодарность»; а в письме от 1 / 12 апреля: «Этот г-н Лагарп не чета другому [имеется в виду французский писатель-однофамилец. – А. А.], у него есть голова на плечах»[78].

Благодаря этому возник план, сыгравший решающее значение в последующей судьбе швейцарца. В письме от 16 апреля 1782 года Гримм передал ему пожелание Екатерины II после окончания поездки по Италии доставить кузенов Ланских в Петербург. Отдельными письмами, обещая со своей стороны всяческие милости, приглашал Лагарпа в Россию и фаворит А.Д. Ланской.

Путешествие спутников, впрочем, затянулось. В феврале–марте через Геную, Павию, Милан, Болонью и Модену они добрались до Рима[79]. Туда они прибыли накануне назначенного на 15 марта отъезда великого князя Павла Петровича, так что кузены Ланские «успели только поклониться своему Государю».