Лагерь

Олеся вновь поймала взгляд Леши, неотрывно ласкающий и безотрадно вдохновленный, питающий неведомые надежды и первая опустила глаза, когда не смогла рассчитаться той же простосердечностью.

— Я и так проживаю проклятую жизнь ради тебя, Олеся.

И оба притихли. В молчании велся разговор. Самый чуткий, задушевный и проникновенный разговор, который доводилось слышать за всю жизнь. Не существовало Жанны, безгласно осуждающей за недосказанности. Не существовало Матвея, ревностно играющего скулами. Не существовало Антона, пойманного врасплох непредвиденными поворотами. Олеся и Леша проживали разговор отдельно от настоящего, настигнувшего, начертанного. Отдельно от безымянного уличного шума, в котором собрались малышовые перекрики, шорох паркующихся машин и щебетание раскрепощенных пташек. Они существовали друг для друга.

Настя рискнула развенчать тишину и сказала полушепотом:

— Олеся, наше оружие — это крохотный чип. Если случится беда — у нас будет доказательство того, что в хижине живет что-то большее, чем человек.

— Вот именно, оружие. Оружие бывает на войне.

— На войне оно, по крайней мере, не лишнее. Прости, Олеся, это мой снимок, и я самостоятельно решу, что хорошо и что плохо.

— Ой, дура самоуверенная! — взорвалась Жанна. — Говорят же, кирдык будет. Тыкву оторвут и замаринуют. Будешь потом в кунсткамере из склянки приказы отдавать.

— Не мельтеши, обезьяна, — мрачно сказал Леша. — Музыку танцует Настя, и я с ней согласен.

— Ага, приду в зал естественнонаучных коллекций, позырить на ваши трупики, — съязвила Жанна. — Вам понадобится больша-а-а-я полка, для банок с кишочками, которые выпустят и раскидают по лесам, пока вы тут суперменов изображаете.

— Враги — оружием — не — делятся, — четко сказал Леша. Жанна отвесила ему тумака и выпалила:

— Если ты такой умный, пусть твоей девушкой будет Настя, а не я.

С грохотом треснула о косяк дверь. Жанна фурией вылетела из спальни. За ней не спеша вышла Олеся. Леша выбросил фигуру из трех пальцев и сказал:

— В лес больше ни ногой! Усекли?

— Вы сами с собой решили побеседовать, сударь? — заметил Антон с ехидной улыбочкой. — Мы-то туда не шастамши. Леша исподлобья взглянул на самодовольного Антона и процедил:

— Я сказал — вы услышали.

Предупреждение прозвучало столь угрожающе, что начисто отбило у ребят желание соваться в лес следующие две недели. Время тянулось, как старая пресная жвачка. Днем Настя шаталась по лагерю с унылой миной, выслеживая Жанну вне стен их комнаты, оккупированной трагично молчащей Олесей. Приближалась и раскрывала рот, но, издав нечленораздельные звуки, отмахивалась и убегала. Люди вроде Жанны не слышат никого, кроме себя. К ней надо заходить с другого бока. Поступки. Только поступки. Настя усердно соображала, чем бы умаслить рассерженную и обиженную Жанну, но на ум приходили одни глупости: воспользоваться шансом и попробовать признаться Леше в чувствах, пока его сердце не занято другой. Шансы были велики. Каждый вечер Настя и Леша проводили в библиотеке в поисках мифических существ, путешествующих сквозь зеркальные порталы.

— Бред сивой кобылы! — возмущался Леша. — Напридумывают дряни, аж волосы дыбом встают.

— Дрянь может оказаться тем, что мы ищем, — сказала Настя субботним вечером. Леша как раз закрыл толстенный талмуд с древними сказками.

— Пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что! Давай забьем, Насть. Башка на куски разваливается.

Настя смиренно отложила книжицу, иллюстрированную древнегреческими богами.

— Я думала, для тебя это важно. Жанна поверит нам, и вы снова будете вместе…

— Ну ее к черту. Я для себя хочу выяснить, что за дьявольщина творится в лесу. Вот, кстати, припомнил вчера одну странность.

— Неужели? — делано изумилась Настя. Леша смущенно крякнул.

— Да уж, странностей хоть отбавляй. Но есть самая значимая и приметная. Покажи-ка фотку.

Настя скованно озирнулась и, разведала обстановку в библиотеке: за одним из столов, выставленных буквой П, кемарил над безызвестной книгой старшеклассник. Приспичило почудачить на каникулах! В углу между двумя шкафами, образующими великанскую книжку из десятка полок и форзацев, что-то читала заведующая библиотекой, пожилая Елена Павловна. Она изредка оборачивалась на бездельника и поджимала губы. Вероятно, принимала решение: поступить по правилам или по велению сердца?

Пока Елена Павловна оценивала ситуацию в западной части библиотечного зала, в противоположной стороне корпели над разгадкой ребята.

— Посмотри на руку в зеркале. Явно не лапа сорокалетнего мужика, а?

— Ты прав, — признала Настя. — Рука женская, даже больше подростковая. Какая-то ломаная, несуразная…

— И, тем не менее, человеческая, — подвел итог Леша. — Мы перелопатили кучу информации и увидели одну особенность всяких чертиков и леших: они волосатые, как мамонт. А эта девичья.

— Ты не думал…