Лагерь

Теперь зеркальная гладь напоминала морскую. По ней пробегала еле видная рябь, которая расплывалась кругами, и круги эти становились все шире и глубже, образовывая одну огромную воронку. Она крутилась все быстрее и буквально зачаровывала любопытных наблюдателей. Внушала протянуть руку и окунуться в водоворот приключений, опасных, но таких захватывающих.

Настя окончательно потеряла контроль, и внутренний голос затмил все посторонние мысли и все громче твердил ей «протяни руку, протяни». Этот голос, резкий, холодный, не оставляющий права на выбор, перешел на ор. В висках закололо, и голову пронзила невыносимая, всепоглощающая боль.

Настя в полном безумии посмотрела на зеркальную ловушку и, в состоянии, близком к помешательству, осторожно вытянула руку вперед. Водоворот недовольно заурчал. Настю отбросило волной трезвости. Происходящее вокруг никак не может быть реальностью. Накачали отравой, распылили в лесу ядовитый газ, проводят жестокие ролевые игры. Все, что угодно, но только не избивающие правдой события. Но действительность, страшная действительность, от которой невозможно укрыться, сбежать или пробудиться, прорисовала в зеркале очертания небольшой черно-белой ладони, упруго натянутой, с длинными тонкими пальцами. Эта фигура двигалась навстречу Насте из самой глубины замедлившейся воронки. Рука приобретала четкие очертания и цвет, окрашиваясь в холодные бело-синие тона, и медленно перебирала уродливыми пальцами, словно пыталась прикоснуться к чему-то невидимому, и ей это никоим образом не удавалось. Теперь отчетливо было видно, что кожа на кончиках пальцев сморщена, будто долгое время находилась в воде, и именно это приводило Настю в бескрайний ужас. Девушка, совсем потерявшая рассудок, положила свою маленькую и аккуратную руку на зеркальную гладь и осторожно поводила по стеклу. Зеркало стало похоже на желе, вязкое, слизкое и бесформенное. У Насти появилось дикое, непонятно откуда взявшееся желание проткнуть его пальцем и расковырять. Мертвенно-бледная рука замерла, будто наткнулась на невидимую преграду. Настя еле слышно дышала и, не в силах пошевелиться, как зачарованная всматривалась вглубь расползающегося вширь зеркала. Теперь вдали зеркального коридора появилась маленькое пятнышко. Оно до боли напоминало женскую голову, только в монохромном варианте. Цветовой диссонанс взволновал, встревожил, напугал. Прямо за спиной прошумел сильный порыв ветра. Он снес картонную коробку, принесенную невесть кем и зачем, и та буквально пролетела в сантиметре от пола и врезалась в темный угол хижины. Настю резко выдернуло из гипнотического дурмана. Зеркальные глубины протяжно выдохнули хриплый свист, издаваемый висельником в петле и затряслись в тяжелой агонии.

— Леша! — вскрикнула Настя. — Леша!

Леша полусидел на разбитом диване. Отрешенный и обмякший. НЕЧТО поглощало разум, высасывало остатки здравомыслия. НЕЧТО обошло Настю стороной и с царским милосердием позволило сохранить уцелевшее сознание. Почему ОНО даровало Насте способность к ясности и повелению над НИМ? Второй раз ЭТО позволяло проникнуть за ширму потустороннего и разобраться. Настя не знала, как поступать, и в чьи двери ломиться, когда кругом лес на километры да единственный живой человек валяется в отключке. Надо было звонить Жанне или Матвею, или на худой конец Олесе. Проклятый телефон перестал подавать признаки связи с реальным миром. Настя судорожно стучала пальцем по экрану, словно это могло изменить ситуацию. Телефон брыкался и выдавал «Нет связи». Чертова техника!

Рука в зеркале превратилась в яркие, налепленные друг на друга цветные мазки. Мазки — синие, и белые, шевелясь, как диковинные водоросли, разрубило на равномерные длинные пальцы с острыми когтями. Когти пошевелили изнанку зеркала, зацепились за раму и выбрались наружу. Толстые, изъеденные белыми полосами. Когти хищника, готового атаковать в любую секунду.

Настя на удивление трезво и ясно восприняла момент ЕГО рождения. ОНО извивалось и скребло когтями по вензелям старинной рамы, в то время, как Настя протирала объектив камеры и делала четкий снимок. Камера сохранила детальную улику. Мертвенно-бледную руку с загнутыми пальцами, торчащими из стекла, как лапки паука над крышкой террариума.

Глава 4 Оружие

Вскочив спозаранку, Настя потянулась и отвесила шторы. Блуждающий взгляд остановился на Матвее, который делал зарядку на баскетбольной площадке. Он усердно выполнял наклоны и тянулся кончиками пальцев к ступням. Настя приоткрыла окно и сказала шепотом, так, чтобы не разбудить Олесю и Жанну.

— Доброе утро.

— И тебе доброе, — пробасил запыхавшийся Матвей. — Чего подорвалась?

— Так завтрак скоро, а эти дрыхнут, — сказала Настя и посмотрела на будильник у Жанкиной подушки. Электронное табло показывало пять пятнадцать.

— Ну, и правильно делают, ты тоже ложись и засыпай.

— Не могу, — призналась Настя. — После вчерашнего всю ночь кошмары мучили, еле уснула. Матвей разогнулся и закинул на плечо голубое махровое полотенце с корабликом. Такие выдавали всем парням с первого по десятый отряды.