Лагерь у моря (СИ)

Высокая фигура, с трудом державшаяся на ногах, рядом со скамейкой, где лежали так и не пришедшие пока в себя рыжие девочки. От удивления сигарета выпала изо рта бойца, и он во все глаза смотрел, как тяжело дышавший Док проверял пульс у двух своих спутниц. Почувствовав взгляд, здоровяк повернул голову в сторону обсерватории и пропал… Просто исчез, без всяких спецэффектов и вспышек, растаял!

Потянувшегося было к пистолету бойца остановил тихий, усталый голос.

— Прежде, чем мы оба наделаем глупостей, — раздалось совсем рядом, — дай сказать пару слов.

Так и есть — Док уже был на площадке, в паре шагов от командира, и выглядел неважно. Под глазами темные мешки, ноги дрожат, дышит ртом, с видимым усилием втягивая воздух в легкие. Он поочередно переводил взгляд с бойца на скамейку на земле, и после каждого раза, как Док видел пострадавших девочек, по его лицу пробегала тень. Чешуя и хищные глаза исчезли, но боец нутром чувствовал: попробует выстрелить в него сейчас — и змея покажется милой и безобидной зверушкой, ведь только человек способен на самую страшную, осознанную жестокость.

— После того, как убил моих людей, тебя на дипломатию потянуло?!

— Я, — все тем же усталым голосом ответил Док, — я никого не убивал, эта тварь, она не слушает меня, действует сама по себе. И поверь, с большим удовольствием она сожрала бы меня, если смогла. Первое, что я сделал, придя в себя, это отвлек её внимание, спасая, между прочим, твою шкуру. И теперь я обменяю твою жалкую жизнь на две дозы антидота против той дряни, которую вы нам вкололи. И ради всего святого, скажи своему снайперу, что второй раз я могу и не справиться, пусть уберет меня с мушки.

Правду ли он говорит? Или блефует? Выбор небольшой, тем более, пытаться устранить его сейчас — боец нащупал рукоять пистолета и тут же отпустил его — глупо. И дело даже не в риске для жизни: уничтожать человека, способного обуздать стопроцентную аномалию, — слишком большая роскошь; даже если получится, начальство закопает их живьем: вояк в мире много, а вот таких вот — единицы.

— Противоядия нет, это просто транквилизатор, через часа два придут в себя, и воспоминания о сегодняшнем дне у них будут смутными, — командир без страха посмотрел ему в глаза, — и если ты ждешь извинений, их не будет!

— Извинений? — голос Дока теперь звучал печально. — Извиняться ты должен перед своими людьми, вот только поздно уже. Не думаешь?

И Док со всех сил ударил по куполу обсерватории; раздался жалобный гул металла.

— Идиоты! Что за игры! Нельзя было поговорить?! Зачем напали?! Да я за всю жизнь и мухи не обидел! — он всё же сорвался. — Если девочки пострадают… — док наклонился к всё ещё сидящему бойцу, так, чтобы их глаза были вровень.

И во взгляде не было угрозы или злости — просто холодная решимость: сейчас эти глаза были страшнее пустых глазниц уничтожившей отряд призрачной твари. И, второй раз за много лет, боец, прошедший горнило бесконечных миссий, где жизнь много раз висела на волоске, почувствовал страх. Пробирающий до костей, животный страх.

Внезапно зазвонил телефон, причем у Дока. Зазвонил — и тут же стих.

— Коллега, я прекрасно понимаю, — раздался из динамиков, которые сами переключились в режим громкой связи, приятный женский голос, — но если есть возможность, попрошу не убивать этих людей. Они сами себя уже наказали, а выжившим мы добавим, будьте уверены. В свою очередь, обещаем не трогать вас и никого из тех, кто с вами связан, вплоть до конца смены.

— Хотите, чтобы я поверил? — иронию в голосе Дока не услышал бы только глухой.

— Коллега, я, как и вы, доктор, ну, не совсем обычный, правда, но, не против, если, я буду обращаться именно так? — голос из телефона умело манипулировал интонациями. — Заметьте, я не лгу: оставить вас в покое после того, что вы продемонстрировали? Да и, положа руку на сердце, уверены, что всегда сможете контролировать аномалию, что завтра от неё не пострадает дорогой человек?

***

Док.

Я не был уверен ни в чем, после того, что сегодня случилось. В голове возник образ: раскрытая пасть, нацелившаяся на хрупкую рыжую девочку. Да и выбора особого нет…

— Я согласен, после смены обговорим детали, — и, добавив в голос твердости, — но при условии, что больше никогда в это не будет втянут кто-либо, кроме меня.

— Естественно, естественно, — поспешил согласиться незнакомый собеседник, — я оставлю свой номер: по всем вопросам, смело обращайтесь, коллега.

И экран мигнул, напоследок высветив новый контакт: Д. Виолетта. Ц.

Взглянув на солдата, я не почувствовал больше злости, ничего, пусть живет. Всё тело дрожало от усталости, или это последствия транквилизатора?

— Шифт.