Лагерь у моря (СИ)

Первое, что я почувствовал проснувшись, — это тепло. В глазах плясали солнечные зайчики, весь кабинет утопал в ярком, дневном свете. Но тепло было не только от этого. Ульяна, неугомонный рыжик, каким-то чудом меня не разбудив, умудрилась забраться на кушетку и свернуться калачиком у меня под боком. Рыжая макушка упиралась мне в шею, и пушистая шевелюра мелкой щекотала кожу. Вот ведь… Как приятно-то. Сердце вдруг защемило: я не особо сентиментальный, но когда после кошмара просыпаешься и первое, что видишь, — это такая вот, заспанная милая мордашка — тут любого бы растрогало.

Я аккуратно, стараясь не разбудить малышку, приподнялся. Алиса лежала и смотрела на нас с легкой усмешкой. Я приподнял брови и с немым вопросом посмотрел на неё, потом на Ульянку.

— Она недавно проснулась, — шепотом сказала Алиса, но в тишине кабинета, прерываемой лишь редкими звуками, долетающими в окно третьего этажа, её голос был слышен весьма отчетливо, — и сгрызла шоколадку на твоем столе, а потом — просто залезла к тебе.

У, блин, лунатик-сладкоежка! Я невольно погладил мелкую по голове: для неё ничего не жалко. И, спохватившись, посмотрел на соседку, и медленно убрал руку с мягких волос.

— Да ладно, Док, я не возражаю, — немного ехидно прокомментировала Алиса, — вижу же, как ты к ней относишься. Но учти: я ревную!

На подоконник с шумом, можно было сказать приземлился, но нет, с шумом рухнул воробей: наглые, откормленные детьми птицы, чувствовали себя хозяевами лагеря. Смастерить, что ли, Ульянке рогатку, помню, неплохо их делал. Хотя, вооружать это стихийное бедствие — Оля мне за это спасибо не скажет. Лето за окном создавало особую атмосферу: далекий шум прибоя, возгласы отдыхающих, свист морского бриза — ляпота… Даже не глядя, я воочию представлял, что сейчас там происходит.

— Док, а что произошло? — задала старшая рыжая вопрос, которого я так боялся.

Сказать правду? Нет, я попробую не впутывать их в это — слишком уж они мне дороги стали. Впервые за несколько лет я подпустил кого-то так близко, открылся, снова позволил себе привязаться. Сколько раз уже обжигался, а жизнь меня ничему не учит, к черту, им я доверюсь. Ульянка заворочалась во сне и, недовольно фыркнув, спрятала глаза от солнца, уткнувшись лицом в меня. Эти рыжие заразы, ну как их можно не любить?!

— Алиса, — начал я осторожно подбирая слова, — там, под скамейкой, было осиное гнездо, и нас покусали, сильно. Простите, это моя вина. У вас обеих на них аллергия, и вы потеряли сознание.

— А, точно, припоминаю, перед тем как отключиться, я почувствовала, как меня что-то кольнуло в шею, — потерла старшая место, где в её изящную шейку впился дротик.

— Сейчас уже всё хорошо, опасность миновала. Так что продолжим наслаждаться отдыхом.

Моей наигранной улыбке позавидовал бы и опытный лицедей: всё же происшествие на холме оставило нехилый отпечаток. Надеюсь, подобного не повторится! Я пересел за свой стол и, на всякий пожарный, сжевал пару таблеток кофеина: если вояки не сдержат обещание, лучше быть бодрым. Спустя полчаса проснулась и Ульянка: протерев маленькими кулачками сонные глаза, мелкая медленно встала, и, осмотрев, нас задумчивым взглядом…

— Пить хочу, и голова кружится, — недовольно сморщила носик малышка: необычно видеть её, такую активную, сонной. Рыжик самая маленькая из нас, и перенести интоксикацию транквилизатором ей труднее всего.

Кулаки под столом сами собой сжались, до хруста в суставах: если бы я не тормозил тогда… Надо больше практики, и срочно, чтобы в следующий раз, случись нападение, размазать врага — никакой жалости!

«Чувак, держи себя в руках», — подала голос шиза.

«И это ТЫ мне говоришь?! Тебя же хлебом не корми — дай побольше зрелищ».

«Так-то оно так, но одно дело — просто побить, и совсем другое — то, что ты только что представил».

— Ладно, рыжики, — сказал я, протягивая Ульянке и Алисе по бутылочке с холодной минералкой: полезно иметь холодильник в кабинете, — до вечера, отдыхать.

— Но… — сказала было Ульянка.

— Никаких “но”, Алиса объяснит почему, а пока — марш в постели!

Когда рыжие ушли, я почувствовал необъяснимую тоску: ненадолго расстаемся, а оставаться одному без них уже тяжело.

«А как же я?» — имитируя голос Карлсона, вклинился в размышления Шиза. — «Ща обижусь».

«Напугал.

«И буду весь день напевать про себя липучие песни.»

«Ты этого не сделаешь!»

«Шейкер, шейкер…»

«Нет, нет, нет!»

«Лада сседааан!..»

«Заткнись! Заткнись!»

«Хорошо, что я, сам себе враг?» — сдался шиза.

«Однажды я от тебя отделаюсь!» — в шутку сказал я.

«Да ладно тебе, чувак, мы столько лет вместе, я тебе экзамены сдавать помогал, помнишь же? Память-то у нас одна».

Ещё даже не вечер, а с момента нападения, казалось, прошла целая жизнь. Девочки приняли историю с укусами или просто сделали вид? Как же тяжело врать, глядя им в глаза. Я посмотрел на экран телефона: там, среди контактов, было имя Виолетты. Из кожи вон вылезу, но ускорение надо улучшить или оборвать все связи с рыжими: если они пострадают из-за меня, этого себе я не прощу.

«Пора вооружаться, да, шиза?»