Лайфхаки для грешника

Я сопровождал паломников в Израиле. В Вифлееме к одной старушке прицепился навязчивый араб с иконками – купи да купи! Она отстала от группы, перепугалась и уже открыла кошелек, лишь бы араб отвязался. Но тут появился я. В черном подряснике, волосы назад… Сказал, что она ничего покупать не будет, и повел бабушку через дорогу в автобус. Тимуровец, елки!

Тут наш Аладдин превратился в БенЛадена, стал нас преследовать и орать, а в довершение плюнул мне на подрясник. (Я даже хотел его не стирать, для потомков!)

Когда я приехал домой, то всем рассказывал, что пострадал за веру от мусульман. Пока один священник мне не сказал: «Дима, ты не за веру пострадал, ты просто отжал у человека бизнес».

С тех пор я понял, что далеко не каждое мое страдание – это страдание за Христа.

Как я был героем

А мы, православные, любим пострадать. И порой каждый насморк у нас – скорбь, понос – искушение, а ссора с начальником – гонение Диоклетиана.

Христос же говорил о необходимости креста в ответ на реплику Петра, который Его отговаривал от распятия. Именно тогда Он сказал ему: все, кто хочет следовать за мной, должны быть готовы к смерти.

Но у нас-то открытых гонений нет уже лет 30. И происходит то, что происходит в армии, которая не воюет, – солдаты начинают маяться дурью. Настоящих боевых действий нет, и они переносятся в казармы. Отсюда вся эта дедовщина, переводы в «черпаки» и «слоны», «пробитие фанеры» и прочая дичь.

Вот и у нас так же. Вроде бы учение о стойкости в страданиях есть, а гонений нет. Но страдануть-то хочется!

Как-то, собираясь в очередной горный поход, я сказал жене: «Хочешь, я ради тебя залезу на Казбек?» Но она ответила: «Ради меня лучше посуду помой».

Потому что моей жене нужна любовь, а не понты. И Христу, я думаю, тоже.

Лицемер

Разберем евангельский отрывок об исцелении в субботу (Лк. 13:10–17). Начальник синагоги назвал такое исцеление нарушением шаббата, но Христос объяснил ему, что он не прав.

Вашу бы энергию да в мирных целях

Но сегодня, друзья, не будет никаких нравоучений и лекций. Сегодня я сам получил неплохой урок.

Иду я такой на литургию и думаю, как потом напишу гневный пост с обличением фарисеев. Захожу в алтарь, а настоятель мне говорит: «Не забудь мне напомнить, чтобы я сегодня сделал объявление». Какое объявление, спрашиваю. «Тут у одной женщины стремительно развивается рак. А она до болезни ухаживала за своим братом с ДЦП и матерью-колясочницей. Так, может, кто-то согласится поволонтерить».

В итоге я всю службу думал, какие у меня есть причины, чтобы не волонтерить. Ну там жена, дети, служение, инстаграм, в конце концов… Хотя, заметьте, меня никто и не просил.

И только потом я понял, что сегодняшнее Евангелие о таких, как я.

Христос не зря приводит пример с волом и ослом. Потому что когда ты их ведешь на водопой, ты не им делаешь приятно, а себе. Ведь они – твое имущество. И ради себя ты найдешь способ и своим интересам не навредить, и заповедь сохранить.

Но больная женщина – это ж не ты. И тебе неохота ломать голову: «А как бы так сделать, чтобы и заповедь соблюсти, и женщине помочь?»

Вообще, фарисейское мышление очень изобретательно по части обхода запретов. Вот, например, в шаббат запрещено путешествовать. По суше. А если шаббат застал тебя в море, то ничего страшного – можно двигаться дальше. Поэтому некоторые кладут на сиденье машины бутылку с морской водой, садятся сверху и спокойно едут по делам.

Умно? Гениально!

Но ответ Христа как бы намекает: если бы ты с такой же силой и энергией, с какой ищешь возможность помочь себе, стремился помочь ближнему – мир был бы чуточку лучше. Возможно, в нем не было бы iPhone, зато было бы лекарство от рака.

Короче, друзья, не делайте так, как я. Делайте, как Христос.

3 конфессии и самарянка

В Евангелии мы читали, как Иисус беседовал с самарянкой. А представьте, если б это был не Он, а пастыри разных христианских конфессий…

Протестант

Пастор не дожидается, когда самарянка подойдет к колодцу. Руки у нее заняты, зато уши свободны! И он, радостный, несется ее евангелизировать, крича: «Хотите поговорить о Боге?» В полуденный зной это как раз то, что нужно… Подобру-поздорову девушка быстренько бежит искать другой колодец.

Иисус начинает разговор совсем по-другому: «Дай попить». И сначала они просто болтают. Потом не Он к ней пристает с религиозными разговорами, а она к Нему.

Это значит, что если ты хочешь говорить о Боге – не говори о Боге. Покажи Его в себе, и человек сам Им заинтересуется и начнет тебя расспрашивать. Христос не назойлив. Потому что не евангелизирует людей, а любит.

Католик

Ксендз узнает, что девушка поклоняется Отцу, но не папе, и не в Риме, а в Самарии, и грозит ей инквизицией: «Еретичка, если не покаешься – сгоришь на костре!»

Самарянке хотелось бы побольше узнать об их храме, но расхотелось, когда она подумала, что там все такие.

Иисус действует по-другому. Признавая, что спасение от иудеев, Он говорит ей об истинных поклонниках, иначе говоря, о фанатах.