Лайки вместо цветов

Дверь хлопнула снова, и Лера даже не успела разглядеть, что за полиция нравов ворвалась в туалет и стремительно исчезла. И только в воздухе остался висеть едва уловимый флёр духов, которые обычно дарят дальним родственницам на шестидесятилетие. Этот запах подействовал на Матвея, как мощный вытрезвитель.

Соломатин отпрянул, тряхнул головой, поморгал, с трудом фокусируя взгляд, будто потерял контактные линзы. Вид у него был довольно жалкий: мокрые штаны, наполовину расстёгнутая рубашка и взъерошенные волосы. И Лера бы посмеялась над ним в своё удовольствие, когда бы не её собственное прискорбное положение.

Полуголая, верхом на раковине с останками брендового комбинезона, беспомощно свисающими с левой ноги… Да, от былого величия Валерии Гинзбург не осталось ровным счётом ничего.

– Прости… – начал Матвей виновато. – Я не собирался… Зря я…

Ах, нет. Вот теперь. Теперь уж точно ничего не осталось.

– Тебе лучше пойти в мужской туалет. – Лера слезла с раковины. – Мне надо… Попудрить носик.

– Слушай, Лер, мы не договорили… Я жду тебя там, да? – Он робко коснулся её запястья, как будто только что не пытался растлить прямо здесь, на ресторанной сантехнике. – Если хочешь, вызову такси…

– Если это вопрос из серии «к тебе или ко мне?», то ответ – нет. – Лера сунула правую ногу в штанину и натянула мокрый измятый комбинезон. Было холодно, противно, но все эти ощущения меркли по сравнению с диким всепоглощающим чувством стыда и ненависти к себе. Похмелье оказалось быстрым.

– Я не об этом! Слушай, может, я сбегаю, куплю тебе что-то?.. Ты же застудишься…

– Нормально, здесь мощный фен.

– Тогда я жду тебя за столиком?

– Угу, – с напускным энтузиазмом кивнула она, и Матвей, извинившись еще раз, вышел.

Лера повернулась к зеркалу и критически оглядела себя с ног до головы. Если Соломатин такой остолоп, что поверил, будто она еще хоть раз в жизни с ним заговорит, то его диплом Принстона годится разве что заворачивать селёдку. Впрочем, Лера подозревала, что и сам Матвей предпочёл бы не вспоминать больше о досадном недоразумении. Минутная слабость двух взрослых людей, переевших индийской еды. Кто знает, что добавляет в пищу нация, создавшая камасутру? Надо будет написать в статье, чтобы читательницы ни за что не соглашались на свидания в подобных заведениях. Ни алкоголя, ни незнакомой пищи, ни подозрительных специй, от которых горят гланды и промежность. И хорошо бы предупредить Настю, но… Во-первых, для этого пришлось бы снова пройти тернистым путём позора через весь зал ресторана и, что ещё хуже, опять смотреть в глаза Соломатину, а во-вторых, именно Настя втянула Леру в эту сомнительную аферу. Вот пусть и расхлёбывает.

Кое-как высушив то, что некогда было дизайнерским комбинезоном, Гинзбург укуталась в пиджак и, пряча от окружающих взгляд, как ночная бабочка после облавы, спешно покинула ресторан. Пришлось вызывать такси: было холодно, темно и промозгло. Осенними вечерами хорошо любоваться из окна, когда у тебя на коленях шерстяной плед, а в руках – здоровенная кружка какао с зефирками. А носиться по улицам во влажном, липнущем к ляжкам наряде, рискуя заработать цистит… Так себе удовольствие. К тому же в таком виде Лера вполне могла показаться кому-нибудь девушкой, готовой на определённые услуги за небольшую плату, поэтому решила, что лучше уж до конца месяца устроит себе лечебное голодание, чем спустится в метро.

Уже дома, загрузив многострадальную одежду в стиральную машину и отогревшись в горячей ванне, Лера успокоила себя тем, что, в сущности, ничего ужасного не произошло. О туалетном позоре было известно только ей – и Соломатину, и ни один из них не жаждал эту информацию обнародовать. Для пущей уверенности Лера заблокировала его в «свайпере». Что же до комбинезона, то после стирки он выглядел не так уж и отвратительно, и Лера отрепетировала целую речь для Ляли про то, что для съёмок он вполне годится, а уж если они вместе настрочат про него крышесносную статейку, то производитель не станет обижаться на такой пустяк, как отсутствие этикетки. Ну, а если станет… Бывают же, в конце концов, кредиты и рассрочки!

К утру Лере удалось затолкать вчерашнее приключение в самый дальний уголок памяти, сносно отгладить одежду и твёрдо пообещать себе, что больше ни ноги, ни какого другого соломатинского органа в жизни великой Гинзбург не будет.

В редакцию «Gloss» Лера зашла с гордо поднятой головой и уже устремилась к своему рабочему месту, как Настя кинулась наперерез:

– Слушай, мне тут курьер оставил… Но кажется, это тебе.

Лера обернулась и увидела большую серебристую коробку с известным логотипом. Нехорошее предчувствие шевельнулось в груди. И не напрасно: в коробке под тонкой папиросной бумагой лежал аккуратно сложенный комбинезон, тот самый. С этикеткой и маленькой карточкой сверху: «Ты ведь не думала, что я отступлю?»

Глава 15 Лайки на раздевание

– Матвей Игоревич, вы меня слушаете? – Главбух Ольга Никаноровна обиженно насупилась.

Кажется, последние полчаса она что-то долго рассказывала. Ах да, вот и распечатки с цифрами…