Лайнеры на войне (2) 1936-1968 гг. постройки

До позднего вечера лайнер удерживался от опрокидывания, уперевшись скулой в дно реки

Сверление отверстий дало некоторый положительный результат, но ненадолго: вскоре выяснилось, что от полного опрокидывания лайнер удерживается, упершись левой скулой в грунт. Начавшийся прилив начал поднимать судно. В 21.30 крен составил уже 17 градусов. Судно стало заливать через лацпорты и иллюминаторы. В полночь «Лафайетт» накренился уже на 30 градусов, после чего была отдана команда оставить судно. Эндрюс удалил с места катастрофы всех фотографов, чтобы не увековечивать свой позор. В 2.45 лайнер лег на борт с креном в 80 градусов, перегородив подход к двум пирсам. Полностью затонуть судно не могло физически, т. к. глубина у пирса 88 составляла всего около 15 м. При катастрофе руль и баллер «Лафайетта» врезались в основание пирса, выломав пять свай. Носовая часть на протяжении 76 м упокоилась на скальных породах, корма глубоко ушла в ил.

Пожарные катера закачали в надстройку горящего судна более 3,5 тыс. т воды

На следующий день все центральные американские газеты были полны справедливой критики в адрес организаторов борьбы с огнем. «Нью-Йорк Сан» озаглавила свою передовицу: «Перевернувшаяся «Нормандия» — монумент бессилию и идиотизму военных».

Значительно позже, в 60-е гг., в западной печати появилась иная версия возникновения пожара на «Нормандии»: лайнер погиб в результате диверсии, учиненной якобы немецкими агентами или даже самими американцами с тем, чтобы ликвидировать «яблоко раздора» в отношениях между США и коллаборационистским правительством Петэна. Эта версия тогда была подхвачена и несколькими советскими авторами.

Диверсия — если исходить из принципа «ищи, кому выгодно» — в описанный период времени была маловероятна, особенно учитывая обстоятельства возникновения пожара и обилие свидетелей. Во время подготовки операции «Зеелёв», когда и у Германии, и у США существовали нормальные отношения с правительством Виши, уничтожать «Нормандию» был смысл скорее англичанам: в случае возвращения Франции судно поступило бы в распоряжение Гитлера и могло стать весьма вместительным десантным транспортом. Немцы же, напротив, должны были беречь отстаивавшуюся в Нью-Йорке «Нормандию» для себя.

После вступления США в войну уничтожение «Нормандии» немцами было бы оправдано. Но к этому времени ФБР поднаторело в выявлении неприятельских шпионов и агентов, и большинство из них либо были переловлены, либо находились под наблюдением. К тому же — как показал эксперимент, проведенный репортером Э. Скоттом, — германские агенты имели массу возможностей заложить на борту «Нормандии» термитную бомбу. Тогда, скорее всего, воспламенился бы «при невыясненных обстоятельствах» какой-нибудь склад краски или горюче-смазочных материалов, а не капковые пояса от искр газорезки.

Абсолютно неубедительной выглядит версия о «намеренной халатности» американцев, упорно желавших не портить отношения с Петэном из-за реквизированной «Нормандии» и поэтому «изящно» утопивших судно. Когда на одной чаше весов находится быстроходный военный транспорт, остро необходимый для переброски войск на Тихоокеанский театр (не будем забывать, что именно этим занимались в то время кунардовские «Королевы»), а на другой — отношения с марионеточным прогитлеровским правительством, не имеющим никаких рычагов давления на США, выбор очевиден. К тому же, Франция, «правопреемником» которой являлось правительство Петэна, должна была Штатам огромную сумму. Против версии о «намеренной халатности», высказанной Л. Скрягиным и С. Белкиным, говорит и тот факт, что американцы, всегда умевшие считать деньги, на момент пожара вложили в реконструкцию и модернизацию «Нормандии»-«Лафайетта» более 20 млн долл. (стоимость легкого крейсера!). Если бы «Нормандию» действительно хотели принести в жертву большой политике, то после реквизиции имело бы смысл законсервировать судно «до лучших времен», сократив экипаж до минимума, а уж потом устраивать на нем «шалости со спичками». Да и катастрофа произошла после вступления США в войну, когда политические реверансы в сторону Виши стали совсем уж неуместны.

После опрокидывания судна можно было заглянуть в его дымовые трубы

«Монумент бессилию и идиотизму военных»