Лакей и я

— Не думайте об этом, миледи: все в порядке. — Чтобы не усугублять ситуацию, Лукас поспешил опять сменить тему. — Вот они, книги по праву. Может, вам нужна какая-то конкретная? Готов помочь найти.

— Нет-нет, я не стану вас больше задерживать: попробую разобраться сама.

— Как скажете.

Лукасу показалось, что она хотела еще что-то добавить, и он внимательно посмотрел на нее.

— Могу я вас еще кое о чем спросить, мистер Лукас? — решилась Фрэнсис.

— Конечно.

— Вы знакомы с моей горничной Альбиной?

Лукас прикусил губу, размышляя. У Клейтона много своих слуг, немало приехало и с гостями, но Альбины среди них вроде бы не было.

— Кажется, нет. А что, должен?

— Нет, я просто спросила. — Фрэнсис неопределенно взмахнула руками и вдруг совершенно неожиданно для себя выпалила: — Вы женаты?

— Нет, конечно, — опешил Лукас.

— Слава богу! — облегченно вздохнула Фрэнсис.

Это было так непосредственно, что Лукас, дабы не расхохотаться, поспешил к выходу, но Фрэнсис сделала шаг в тот же момент, и они столкнулись. Ее голова откинулась назад, а его наклонилась вперед, и губы их оказались на расстоянии нескольких дюймов.

Лукас, не в силах пошевелиться, внимательно наблюдал, как она медленно заправила выбившуюся прядь за ухо и только после этого подняла глаза, в которых плясали золотистые искорки. Его рука поднялась, словно сама по себе, и подхватила девушку под локоть. Ее дыхание участилось, а он, ощутив аромат пионов, едва не сошел с ума и нервно облизнул губы в предвкушении поцелуя.

Губы Фрэнсис чуть приоткрылись, и между ними показался кончик розового язычка.

Лукас втянул судорожно воздух, прекрасно понимая, что если немедленно не уйдет, то пересечет черту и возврата уже не будет. Но уйти он не мог.

— Вам действительно необходимо сейчас уйти? — пролепетала Фрэнсис едва слышно.

— Думаю, я мог бы еще ненадолго задержаться, — хрипло ответствовал Лукас. — Если, конечно, вы меня убедите.

В ответ ее ладони легли ему на грудь и очень медленно поползли вверх, в конце концов, руки сомкнулись на затылке, лицо приблизилось и она выдохнула:

— Я постараюсь.

Лукаса вообще-то и не надо было ни в чем убеждать. Их губы встретились, и нежная теплота ее губ лишила Лукаса остатков самообладания. Уже не владея собой, он впился в ее рот, раздвинув языком губы, проник во влажные глубины ее рта и принялся их исследовать. Фрэнсис тихонько застонала, и от этого звука он моментально ощутил сильнейшее возбуждение и изо всех сил прижал ее к себе, не в силах насытиться ею. Она такая мягкая, нежная, так доверчиво льнула к нему. Вкус ее губ был словно горный источник, запах — чуть горьковатый аромат пиона будоражил чувства, мешал думать. Понятно, что Лукасу хотелось большего, но он боялся ее испугать. Она и так, наверное, уже усомнилась в правильности своего решения поцеловать его, и если он не будет держать себя в руках, то оттолкнет ее.

Он не мог сказать, как долго это продолжалось, но в конце концов в его затуманенное сознание вторгся чей-то голос, донесшийся из сада и к Лукасу вернулась способность соображать. Он отстранился и взглянул на нее. Глаза Фрэнсис были закрыты, щеки покрывал румянец, губы, влажные и приоткрытые, немного припухли от поцелуев.

Лукас целомудренно коснулся губами ее лба и отступил.

Девушка открыла глаза. Ее дыхание было тяжелым и прерывистым. Она смотрела на него так, словно перед ней было некое божество, а вовсе не мужчина из плоти и крови. Она подняла чуть дрожащую руку и коснулась подушечкой пальца его губ, в глазах у нее полыхнуло смятение.

— Н-наверное, мне лучше уйти, — прошептала Фрэнсис.

Лукас кивнул, отчаянно надеясь, что сумеет прийти в себя раньше, чем покинет библиотеку, и постарался отвлечься от грешных мыслей и не обращать внимания на боль в паху. Ничего не приходило в голову. Ах да…

— Прежде чем вы уйдете, могу и я задать вам один вопрос?

Фрэнсис кивнула и на мгновение зажмурилась, словно пытаясь осмыслить происшедшее.

— Я правильно понял, что вы пытались убедить кое-кого из палаты лордов голосовать против закона?

Фрэнсис взглянула на него так, словно у него выросли рога, но все же ответила:

— Да, правильно. И что же? На светских мероприятиях ведь говорят не только о ткани для бантов.

Лукас понимал, что ведет себя как недоумок, но другого способа справиться в возбуждением не видел.

— Не буду спорить с вами, миледи. Но вы сказали, что каждый, у кого есть сердце, должен проголосовать против. Почему вы так думаете?

— Причин множество, — едва ли не выкрикнула Фрэнсис, но сумела взять себя в руки и добавила уже спокойнее: — Я могу назвать их все, но главная — одна: этот закон дает преимущества только богатым.

Лукас знал, что это не так. Карл не мог такое придумать, — но чувствовал, что должен соблюдать осторожность, иначе Фрэнсис решит, что он, как и многие другие, намерен всего лишь заткнуть ей рот.

Раздался звук гонга. Лукас вышел из ниши и посмотрел на часы.

— Нам обоим пора. Но только я бы хотел продолжить обсуждение. Мы могли бы встретиться здесь же, только на час раньше?