Лакки Старр и кольца Сатурна

– Что его вызвало?

– Я.

– По какой причине?

– Не могу ответить.

– Хорошо. – Робот немедленно оставил тему. Человек стал бы настаивать, угрожать. Робот не может этого делать. Он сказал:

– Я могу управлять кораблями, построенными на Сириусе. Смогу управлять и вашим кораблем, если вы объясните мне назначение приборов.

– Пески Марса, Счастливчик, – вмешался Верзила, – мы ведь не собираемся все рассказывать этой штуке?

– Он не может нас заставить, Верзила, но так как мы сдались, большого вреда не будет, если он поведет корабль.

– Давай узнаем, куда мы летим. – Верзила неожиданно резко обратился к роботу:

– Ты! Робот! Куда ты нас ведешь?

Робот посмотрел на Верзилу своим красным немигающим взглядом.

– Мне приказано не отвечать на вопросы, непосредственно не связанные с моим заданием.

– Но послушай. – Верзила возбужденно отбросил удерживающую руку Дэвида. – Там, куда ты нас ведешь, сирианцы причинят нам вред. Даже могут убить. Если не Хочешь причинить нам вред, помоги уйти, уходи с нами… Да, Счастливчик, дай мне поговорить с ним!

Но тот отрицательно покачал головой, а робот сказал:

– Меня заверили, что никому не будет причинен вред. А теперь, если мне объяснят действие приборов, я смогу выполнить свое задание.

Старр последовательно объяснил роботу все детали управления. Робот проявил полную компетентность, искусно проверил каждый прибор, чтобы убедиться в его исправности, и к концу объяснений был вполне готов управлять «Метеором».

Старр улыбнулся, в глазах его светилось откровенное восхищение.

Верзила утащил его в каюту.

– Чему ты радуешься, Счастливчик?

– Великая Галактика, Верзила! Какая прекрасная машина! Нужно отдать сирианцам должное. Их роботы – это произведения искусства.

– Хорошо, но тише, я не Хочу, чтобы он услышал, что я скажу. Ты сдался, только чтобы попасть на Титан и собрать информацию о сирианцах. Но мы, вероятно, не сможем оттуда уйти, и что толку тогда в твоей информации? Сейчас у нас есть робот. Если мы убедим его помочь нам уйти, тогда у нас все, что нужно. У робота тонны информации о сирианцах. Так мы узнаем гораздо больше, чем высадившись на Титане.

Дэвид покачал головой:

– Звучит неплохо, Верзила. Но как ты сумеешь уговорить робота помочь нам?

– Первый закон. Мы ему объясним, что на Сириусе всего несколько миллионов человек, а в Земной федерации свыше шести миллиардов. Объясним, что важнее защитить большее количество людей. Первый закон на нашей стороне. Понимаешь, Счастливчик?

Тот ответил:

– Беда в том, что сирианцы умеют обращаться со своими роботами. Этот робот глубоко убежден, что его действия не принесут никакого вреда ни одному человеку. Он ничего не знает о шести миллиардах на Земле, узнает только с наших слов, и это на него не подействует. Ему нужно видеть, как человеку причиняют вред, чтобы нарушить свои инструкции.

– Ну, я все-таки попробую.

– Ладно. Давай. Опыт тебе полезен.

Верзила подошел к роботу, который направлял «Метеор» по новой орбите.

Верзила спросил:

– Что ты знаешь о Земле, о Земной федерации?

– Мне приказано не отвечать на вопросы, не связанные с моим заданием, – ответил робот.

– Приказываю тебе отказаться от этих инструкций.

После недолгого колебания послышался ответ:

– Мне приказано не принимать приказов от людей без соответствующего разрешения.

– Я тебе приказываю отказаться от этой инструкции, чтобы предотвратить вред людям. Поэтому ты должен подчиниться, – настаивал Верзила.

– Меня заверили, что никакого вреда людям причинено не будет, и я знаю, что людям ничего не угрожает. Мне приказано не отвечать на бесполезно повторяемый приказ.

– Лучше послушай. Мне причинят вред. – Верзила горячо говорил некоторое время, но робот не отвечал.

Старр сказал:

– Верзила, ты напрасно тратишь силы.

Верзила пнул робота в сверкающую ногу. С таким же успехом он мог пнуть корпус корабля. С красным от гнева лицом он подошел к Дэвиду.

– Отлично. Человек беспомощен, потому что у этой груды металла есть собственные идеи.

– Так бывало с машинами и до эры роботов.

– Мы даже не знаем, куда направляемся.

– А для этого нам робот не нужен. Я проверил курс. Мы явно направляемся на Титан.

В последние часы приближения к Титану они оба не отрывались от экрана. Это третий по величине спутник в Солнечной системе (только спутник Юпитера Ганимед и спутник Нептуна Тритон больше, да и то не намного), и из всех спутников у него самая плотная атмосфера.

Наличие атмосферы было очевидно даже на расстоянии. На большинстве спутников, в том числе на Луне, терминатор – линия, отделяющая день от ночи, – очень резок, с одной стороны черно, с другой – бело. Но тут было совсем не так.

Полумесяц Титана был ограничен не резкой линией, а размытой полоской, концы полумесяца смутно продолжались и почти встречались, образуя окружность.

– У него атмосфера почти такая же плотная, как у Земли, Верзила, – сказал Дэвид.

– Дышать можно?

– Нет. Почти сплошь метан.

Теперь стали видны и другие корабли. Не меньше десятка. Они сопровождали «Метеор» в полете к Титану.

Старр покачал головой: