лакомство для медведя

Все-таки я его ударил. Отодвинув друга в сторону и впечатал гада в стену. Тот крякнул и осел на пол мешком. Не удивлюсь, если подняться он так и не сможет.

— Вот обязательно было… — Лони брезгливо поморщился, перешагивая через тело. — Как же он воняет.

— Они увезли ее к себе.

— Она была нужна, — инкуб указал на очевидное. — В городе ее пытались увезти, потом наняли охотника.

— Уверен? — снова переспросил я.

— Он создал иллюзию. Даже Чанин поверила, что была с тобой. И Лакми считала, что ты…

— Не напоминай, — скривился от омерзения.

— Научись говорить с женщиной. Это убережет от проблем.

— Вот только ты не начинай, — рыкнул неодобрительно. — Будто ты что-то знаешь об этом.

Лони странно скривился и потер шею с едва заметным шрамом. Никогда его не спрашивал о том, как подобная отметина появилась у взрослого Меняющегося. Неприлично интересоваться подобным у воина. Не настолько мы с напарником близки, чтобы делиться слабостями.

— Он ввел ей токсин, чтобы не сопротивлялась.

— Судя по расположению пятна крови… — я нервно кивнул в сторону дивана, — он поставил моей женщине метку.

— Это скверно.

— Да, — согласился мрачно. — Мне придется убить много народу.

Глава 68

ЛАКМИ

Я вновь оказалась в доме бывшего мужа. Не узнать аромат этого места оказалось невозможным. Будто и не было этих нескольких лет. Запах застарелого пота, свернувшейся крови и пролитого пива забивал ноздри. Может все дело в грядущей первой трансформации, но вроде ощущался он сильнее. Или тошнило меня от накатывающего страха. Ладони взмокли, сердце стучало отбойным молотком, кровь шумела в ушах. Зубы ныли и норовили стать длиннее.

Действие яда охотника ослабло настолько, что я могла уже связно мыслить. Осознание произошедшего накатило волной и заставило согнуться вдвое. Едкая желчь окатила горло и вернулась в желудок.

Дверь скрипнула и на пороге появилась высокая фигура. Удивительно, но раньше она казалась мне внушительнее. Теперь же, по сравнению с Закари, бывший муж выглядел хлипким и незначительным.

— Вижу, ты очухалась, — констатировал он, усмехаясь. — С возвращением домой…

— Мне здесь не место, — оборвала я, поднимаясь на дрожащие ноги.

— Ты права, — Тод оскалился. — Тебе я приготовил матрас в подвале. Немного мрачновато, но для шлюхи, бросившей мужа, самое то.

— Мы разведены.

— Я так не считаю. А самое главное, что с этим согласны старейшины.

— Ведь и подумать не мог, что понадобиться возвращать тебя в семью, — продолжил Тод лениво. — Мне поначалу хотелось просто выполнить обещание и сделать ребятам подарок. Я обещал им тебя, когда ты понесешь щенка. Хотя, в деле ты совсем не интересна. Мужику нравится, когда девка кричит. А из тебя только пинками выбить можно хоть что-то.

Впервые в жизни я вдруг увидела в нем что-то странное. Вернее, ощутила. Странную вибрацию мутной энергии, качающуюся вокруг изъеденного алкоголем тела. Показалось, что стоит протянуть руку, как она станет осязаемой. Тод не замечал моего состояния. Наверняка решил, что яд охотника не выветрился. Часть правды в этом была. Но больше меня оглушало обилие звуков, запахов, невнятных мыслей и…

Бывший супруг остановился напротив и подцепил подбородок шершавым воняющим табаком пальцем. Я заморгала, ненадолго потеряв ориентацию. На горле сомкнулась теплая лента. Кожа вспыхнула под ней и тут же боль сменилась ощущением прохлады. На мгновенье сердце полоснуло яростью, сменившейся липким ужасом. Он не мог! Не мог! Ладонь коснулась цепочки, и попытка снять ее отозвалась дикой болью в голове. Закричав, я отшатнулась от Другого. Он и сам не желал оставаться рядом. Отступил назад, чтобы насладиться видом моих страданий. Я уже успела забыть, что это Тод любил больше всего.

— Так нельзя, — всхлипнула я жалко, ненавидя себя за слабость.

— Мы не станем рассказывай никому, — развеселился койот. — Пусть у нас с тобой будет маленький секрет.

— Я не твоя собственность и…

— Ты же не надеялась, что я дам тебе хоть малейшую возможность сбежать от меня снова?

Мужчина щелкнул пальцами и меня скрутило болезненной судорогой. Зверь внутри меня корчился от бессилия и злобы. Подобные вещи продавали проклятые ведьмы. Артефакты ломали волю, запирали вторую сущность внутри Другого. Позволить себе такую мерзость мог не каждый. Стоимость простенькой с виду цепочки превышала доход семьи за пару лет. А наказание за ее применение оставалось жестоким. Лишь в редких случаях старейшины одобряли использование рабского ошейника. Например, когда обращение перевертыша было неподконтрольным, причиняя этим вред окружающим и самому Другому. Поговаривали, что в закрытых городах с молчаливого согласия главы общины ошейники цепляли женам недовольные мужья.

— Сними, — хрипло вырвалось из саднящего горла. — Сними с меня эту дрянь.

— Заткнись, — приказы отозвались дрожью в каждой кости. — Ты будешь покорной. Не выйдешь из комнаты без сопровождения. Не станешь говорить о принуждении. Скажешь, что согласна стать моей супругой, когда тебя спросят.

— Зачем?