Лакомый кусочек

– А как такие вещи вообще случаются? Они познакомились на вечеринке. – Я включила кофеварку и села. Меня так и подмывало поводить его за нос, но у него на лице нарисовалось страдальческое выражение. – Есть, конечно, кое-какие осложнения, но, думаю, все устаканится.

Накануне днем Эйнсли вернулась после долгого отсутствия и собрала чемоданы, пока Фишер ждал в гостиной, откинув голову на спинку диванчика и закрыв глаза, а его косматая борода шевелилась, словно жила своей жизнью. Буквально несколькими фразами она дала мне понять, что на медовый месяц они ездили к Ниагарскому водопаду и что, по ее мнению, из Фишера выйдет, как она выразилась, «классный отец».

Я, как могла, все это изложила Дункану. Мой рассказ его не испугал, не привел в восторг и даже не удивил.

– Ну что ж, – произнес он, – думаю, это пойдет Фишеру на пользу. Человечество не может вытерпеть переизбытка фантазий. А вот Тревора это выбило из колеи. Нервы у него совсем расшатались. Он целыми днями валяется в постели с головной болью и даже отказывается готовить. А значит, мне придется оттуда съезжать. Ты же знаешь: распавшаяся семья оказывает разрушительное воздействие на психику, а я бы не хотел, чтобы моя личность деформировалась.

– Надеюсь, это пойдет на пользу и Эйнсли! – И я не кривила душой. Я радовалась, что она все-таки подтвердила мою пристрастную веру в ее способность постоять за себя: ведь настал момент, когда я стала сомневаться. – По крайней мере, Эйнсли получила то, что, как ей кажется, она и хотела, а это, я думаю, уже немало.

– Вброшен, как игральная кость, обратно в большой мир, – задумчиво произнес Дункан, грызя ноготь большого пальца. – Интересно, что из меня выйдет. – Но этот вопрос его не сильно интересовал.

Упоминание об Эйнсли заставило меня вспомнить о Леонарде. Я позвонила Кларе почти сразу же после того, как мне стало известно о замужестве Эйнсли, так что теперь она могла сообщить Лену, что опасность миновала и он может больше не прятаться. Она мне перезвонила.

– Он меня беспокоит, – сказала Клара. – Он явно не испытывает облегчения, а ведь должен. Я думала, он сразу вернется к себе в квартиру, а он говорит, что не хочет. Лен боится выйти из дома, и, похоже, ему вообще ничего не надо, пока он безвылазно сидит в комнате у Артура. Дети его обожают, и должна тебе сказать, это просто здорово, что в доме появился человек, который может хоть немного освободить меня от детей, но беда в том, что он целыми днями играет с игрушками Артура, и из-за этого они иногда даже ссорятся. И он перестал ходить на работу, он даже туда не позвонил и не сообщил, где он. Если он останется у нас дольше, я не знаю, как его выдержу.

Тем не менее ее голос звучал деловито и не так нервно, как обычно.

В холодильнике что-то с грохотом упало. Дункан подскочил, вынув палец изо рта.

– Что это такое?

– Ничего, вероятно, кусок льда отвалился, – объяснила я. – Я размораживаю холодильник.

Запахло свежим кофе. Я поставила на стол две чашки и наполнила их.

– Ну что, ты начала снова есть? – поинтересовался Дункан после паузы.

– Как ни странно, да. На обед у меня был стейк. – Последнюю фразу я произнесла с гордостью. Мне все еще казалось чудом, что я рискнула совершить такую дерзость, и моя попытка увенчалась успехом.

– Здоровее будешь! – одобрил Дункан. И впервые с того момента, как вошел в квартиру, взглянул на меня в упор. – И ты стала лучше выглядеть. Появился живой блеск в глазах, и вообще ты как-то повеселела. Как тебе это удалось?

– Я же тебе сказала. По телефону.

– Ты про то, что Питер якобы пытался тебя уничтожить?

Я кивнула.

– Но это же смехотворно, – сумрачно произнес он. – Питер вовсе не пытался тебя уничтожить. Ты все это придумала. На самом деле, это ты пыталась уничтожить его.

У меня сердце упало.

– Ты так думаешь?

– А ты покопайся в себе. – И он бросил на меня гипнотический взгляд сквозь упавшие на глаза волосы. Он отпил кофе, дав мне время подумать над его словами, а потом добавил: – Но правда в том, что дело не в Питере. Дело во мне. Это я пытался тебя уничтожить.

Я нервно рассмеялась.

– Прекрати говорить ерунду!

– Ладно. Всегда пожалуйста. Может быть, Питер пытался уничтожить меня, а может быть, я пытался уничтожить его, или мы оба пытались уничтожить друг друга, как тебе такое? Да какая разница, ты же вернулась к так называемой реальной жизни, ты теперь опять поедатель.

– Кстати, – вспомнила я. – Хочешь торта? У меня осталась половина туловища и голова.

Он кивнул. Я дала ему вилку и принесла тарелку с останками бисквитной женщины и, предварительно сняв с нее пищевую пленку, пояснила:

– Уцелела только голова.

– Я не знал, что ты умеешь печь торты, – произнес он, отправив в рот первый кусок. – Не хуже, чем у Тревора!

– Спасибо, – скромно поблагодарила я. – Я люблю готовить, если есть свободное время.

Я села и стала наблюдать, как исчезает мой торт: сначала улыбающиеся розовые губы, потом нос, потом один глаз. Через мгновение от лица ничего не осталось, кроме последнего зеленого глаза, а потом и он исчез в мгновение ока. И Дункан принялся поедать волосы.