Лакомый кусочек

На улице дул холодный ветер. Девушки подняли воротники и плотно запахнули пальто на груди, прижав к шее руки в перчатках. Они торопливо шагали двумя парами мимо других спешащих на обед офисных работников; их каблучки звонко цокали по голому тротуару: снег еще не выпал. Сегодня им пришлось идти дольше обычного: Люси предложила сходить в более дорогой ресторан, чем та забегаловка, куда они обычно ходили, и ощущая острый голод, вызванный проблемой неудачного опроса, все согласились.

– О-о-о-о! – взвыла Эмми под порывами кусачего ветра. – Я не переношу такую погоду. У меня кожа сохнет и шелушится! – Но в дождь у нее болели ноги, а на ярком солнце слезились глаза или кружилась голова и вылезали веснушки. В спокойную погоду, теплую и пасмурную, ее мучили приливы крови к лицу и кашель.

– Самое лучшее средство – кольдкрем, – со знанием дела сообщила Милли. – У моей бабули тоже была сухая кожа, и это ее спасало.

– Но я слыхала, от него вылезают прыщи, – пожаловалась Эмми.

Ресторан был оформлен в претенциозном стиле тюдоровской Англии – с мягкими кожаными стульями и открытыми потолочными балками. После недолгого ожидания в дверях они в сопровождении девушки-администратора в черном шелковом костюме прошли к свободному столику. Сняв пальто, расселись. Мэриен заметила, что на Люси новое платье – строгое, темно-лиловое, из плотного трикотажа, с яркой серебряной заколкой у выреза. Так вот почему ей захотелось сегодня прийти сюда, поняла Мэриен.

Внимательные глаза Люси скользили из-под длинных ресниц по сидящим за соседними столиками – в большинстве это были бизнесмены с безучастными лицами, которые жадно поглощали еду и торопливо ее запивали, чтобы как можно скорее покончить с обеденным перерывом и вернуться в свои офисы, заработать еще немного денег, побыстрее дотянуть до конца рабочего дня и разъехаться по домам, к женам и детям, к семейным ужинам, и как можно быстрее разделаться со всем этим тоже. Глаза Люси накрасила лиловыми тенями, в тон платью, на губах была светло-лиловая помада. Элегантна, как всегда. В последние два месяца Люси посещала все более дорогие места (Мэриен недоумевала, как она могла себе это позволить). Она прокладывала себе путь и появлялась, точно переливающаяся всеми цветами радуги блесна с десятком крючков, в столь же блестящих заведениях подобные этому – фешенебельных ресторанах и коктейль-барах, обставленных горшками с рододендронами, куда, как можно ожидать, забредают многообещающие мужчины, хищные, как щуки, но с большим матримониальным потенциалом. Правда, подходящие особи не клевали, уплывали охотиться в другие места или же попадались на совсем другие приманки – неприметную пластиковую побрякушку, простенькую латунную безделушку или же на еще более богато украшенную блесну, тягаться с которой Люси уже не могла. В этом ресторане и в других таких же не было смысла рисоваться в роскошных платьях и строить глазки стайкам клоунов, которым не было никакого дела до лиловых красоток.

Подошла официантка. Милли заказала пирог с говядиной и почками – нормальный сытный обед. Эмми заказала салат с творожным сыром, который собиралась запить таблетками – розовой, белой и оранжевой, – выложенными на столе рядом со стаканом воды. Люси суетилась, пыхтела, несколько раз меняла решение и наконец заказала омлет. А Мэриен удивила себя. В офисе она не могла дождаться обеда, была готова слопать три порции, а теперь вдруг чувство голода прошло. И она взяла себе простой сэндвич с сыром.

– Как Питер? – поинтересовалась Люси.

До этого она поковыряла вилкой свой омлет и посетовала, что он как резиновый. Ее заинтересовал Питер. Он в последнее время привык звонить Мэриен в офис, рассказывал, что успел сделать за день и какие у него планы на вечер, а если Мэриен не оказывалось на месте, то оставлял ей сообщения через Люси, потому что у Люси и Мэриен был общий номер. Люси говорила, что он ужасно вежливый и что у него интригующий голос.

Мэриен наблюдала, как Милли поглощает свой мясной пирог: она ела, методично отправляя в рот кусок за куском, как будто складывала вещи в чемодан.

Наверное, покончив с пирогом, она скажет – или должна сказать: «Ну вот, все аккуратно уложено», – и закроет рот, как крышку чемодана.

– Он в порядке, – коротко ответила Мэриен.

Они с Питером договорились, что она пока не станет рассказывать коллегам об их решении. Вот она все тянула и тянула, день за днем, но теперь Люси, задав вопрос, словно дернула ее за язык: ей захотелось огорошить их новостью – и она не смогла удержаться. Пусть, рассудила она, девчонки поймут, что в жизни еще есть на что надеяться.

– Мне надо вам кое-что сказать, – произнесла она. – Но пока что об этом лучше никому не знать.

Мэриен дождалась, когда три пары глаз оторвутся от тарелок и сосредоточатся на ней, и объявила:

– Мы помолвлены.

Она широко улыбнулась и заметила, как поменялось выражение их глаз: любопытство сменилось смятением. Люси выронила вилку и выдохнула:

– Нет! – И поспешно добавила: – Это просто чудесно!

Милли:

– О! Просто здорово!

Эмми торопливо проглотила очередную таблетку.